Приближается 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. Свидетелей и участников военного лихолетья, с каждым годом остается всё меньше и меньше. То, что не рассказано и не записано – уйдет в небытие. Мне кажется, что сегодня такие крупицы памяти особенно дороги любому человеку, для которого Россия – Родина. Вроде бы читаешь воспоминания и истории о посторонних людях, ты им и не родственник и даже не знаком с ними. А откуда-то берётся чувство сопричастности этим событиям и судьбам. И, наверно, не только мне слышна тревога в наставлениях Таисии Яковлевны грядущему поколению. Взять хотя бы её «Ой, ребята, живите хорошо» – это ли не предчувствие опасности?
Былое о войне, которым делится Таисия Яковлевна, – это для сегодняшнего и будущих поколений!
Оригинал взят у
Воспоминания тех, кто пережил немецко-фашистскую оккупацию во время Великой Отечественной войны всегда тяжёлые. Годы, проведённые в страхе всегда трудно вспоминать. А вот Таисия Яковлевна Хмелёва, простая жительница города Верхняя Пышма (Свердловской области) постаралась рассказать о пережитой войне. О том, как тяжело было ей, её братьям и сёстрам жить в деревне Зорино Курской области, когда враг был, буквально прямо в доме. Она родилась в 1930 году и росла в многодетной семье. Кроме неё было три сестры с 26-го, 28-го и 32-го года и три брата с 23-го, 37-го и 41-го года. Таисия Яковлевна — женщина крепкая духом и хоть говорит простым языком, но говорит складно и стройно. Тяжёлая жизнь, лишения не озлобили её, а наоборот, вся она просто сияет внутренней добротой и любовью. Несмотря на преклонный возраст (1930 года рождения), Таисия Яковлевна сохранила удивительную ясность ума. Поэтому рассказ её привожу практически дословно. А история её настолько интересная и поучительная, что в приукрашиваниях совершенно не нуждается. Да и не к чему нам приукрашивать правду, которая ценна сама по себе. Вот, что поведала нам Таисия Яковлевна.
Когда наши отступали, отца призвали в армию, а старший брат по состоянию здоровья служить не мог и остался с нами в деревне. Сначала немцы заехали на мотоциклах — деревню нашу осматривали. Ну а потом пошла пехота, и их сразу начали заселять по домам, по 7-8 человек. В наш дом семерых заселили, а мы всё время на печке сидели, все шестеро малолеток. Сама я с 30 года. Сёстры с 26, 28 и 32 года а братья с 37 и 41 года, а старший брат (с 23 года)с комсомольцами где-то прятался, я и не знаю где, с нами он не жил. С печи выходить нам было нельзя. Мама выходить не разрешала, да и мы боялись. Только если в туалет бегали, а если по маленькой нужде, то в ведёрко ходили, а мать выносила. Одна мать по дому ходила. Не дай бог никому такой жизни… Первый год мы ещё как-то питались, мёд у нас был, да запасы какие-то. А вот второй и третий год кушать уже нечего было. Крапиву и лебеду ели. Много детей тогда умерло. Бывало, везут зимой на санках, глянут, а он уже замёрз.
Ой, ребятишки, даже стыдно сказать. Всё говорят, что они (немцы) такие «культурные». Никакие они не культурные, вообще безобразники. Стыдно сказать, как они себя вели. Иногда только мама скажет им, мол, иконы у нас в углу, нельзя так делать, выйдите на улицу и там делайте. Евреев они всех убивали, очень их ненавидели, а у нас их много жило тогда. А кроме немцев у нас мадьяры были. Они всех женщин стригли наголо — боялись тифа. Везде стригли. Ходили трое по домам и женщин выискивали, которые прячутся. Зайдут: «Заголяй и показывай». Вот так…
Часто нас немцы допрашивали, всё партизан искали. А откуда мне знать было в 11 лет, да за печкой всё время сидели. Ну, нас то особо и не трогали, а молодёжи, комсомольцам пальцы ломали. Зажмут в дверь и захлопывают. Вот так издевались. А партизан, говорят, в окрестностях много было.
Время от времени немцев на фронт угоняли, других заселяли к нам. И так вот постоянно они менялись. Из всех только один за всё время нормальный немец оказался. Бывало, разломает конфету и всем нам даст по кусочку. А иногда говорил матери: «Я не виноват. Я не пойду воевать меня пух-пух, к стенке».
Очень тяжело было. Не дай бог самому плохому лиходею такой жизни! Никому не пожелаю, то, что мы пережили….
После освобождения
Нашлись и те, кто стали полицаями и немцам помогали. Много нехороших людей оказалось при оккупации. Они думали, что будут жить прекрасно при немцах. А как эти предатели издевались над нами. Бывало, зайдут в дом и палят из пистолета, мол, мы тут власть. Они ведь думали, что теперь так всегда будет, вот и вели себя как звери. Кум наш Гриша был таким полицаем, но он за это своё получил. Как немцев прогнали, всех других предателей сразу забрали. Больше мы их не видели. А кум наш сбежал с немцами. Так он из соседней станции при отступлении немцев на их поезде ехал, на крыше. Проезжали они первый мост, а там балки сверху, вот он головой о балку ударился насмерть и с поезда слетел. Там его потом на мосту и нашли мёртвого.
При отступлении, немцы ездили по деревне и всех убивали. Мы по несколько семей прятались в одной избе. Думаем, коль убивать будут, так всем вместе помирать. Сидели в землянке, а дед Коля иногда выходил посмотреть как там в деревне. Кум наш, тот, что полицаем стал, отправил старшего брата и нашего дядю Стёшу в немецкий обоз. Брат Илья ведь у нас семь классов кончил и мог говорить по-немецки. Так вот обоз шёл к железнодорожной станции, мимо хутора, где бабушка наша жила. Так они в том хуторе сбежали и у неё в погребе спрятались. Когда немцы ушли, дядя Стёша отправился в нашу деревню и первым делом к нашей маме: «Лена не плачь, Илюша живой!». Потом и Илья вернулся. Спустя время его всё-таки призвали в армию, а мы с мамой ходили к эшелону провожать его. Там один дяденька обнял маму и говорит: «Мамаша ты моя милая, мою семью всю расстреляли, и если буду живой, доберусь до Германии — отомщу врагу». А мама моя его успокаивала: «Тише, тише, мы ещё на родной земле». Вот так Илью на фронт провожали. А потом похоронка пришла, он в Карпатах погиб. Мама тоже не дожила до Победы, в 1944 умерла.
Мы ведь только потом стали узнавать, что немцы творили, после их отступления. Как на яблоньках людей вешали, как младенцев в окно выкидывали только за то, что кричали по ночам и не давали им спать. Как предатели сдали немцам нашего лётчика, чей самолёт был сбит, а сам он на парашюте выпрыгнул и скрывался в лесу.
День Победы
День Победы мы встретили со слезами на глазах! Ведь так тяжело было, как немцев прогнали, работали в колхозе и всё до единого колоска на фронт отправляли. Всё для Победы. После войны отец вернулся, и мы купили коров, начали их пасти, зажили немного. Женился он сначала на местной женщине, а она нас разгонять стала, хотела нас всех в детский дом сдать. Так отец, так сказал ей: «Нет, милая моя, у меня дети одни, а вас по белому свету хватит». Он её вывел из дому и с гармошкой проводил через всю деревню. Потом он женился снова. Мачеху Лидой звали, так она нам мать заменила. Добрая была. Мы ведь потом по всей стране разъехались учиться и работать, а когда мачеха умерла — все мы (сёстры и братья) на похороны приехали. Старухи из деревни, что хоронили её, встречали нас и плакали: «Лидка, Лидка, тебя чужие дети хоронить приехали, а к нам свои не ездят». А мы им отвечали: «Не чужая она нам, мы её мамой называли. Она ведь не виновата, что наша родная мама умерла». Вот так…
Как жили после Победы? После освобождения, сразу школу восстановили, что бы мы учиться могли. Я окончила четыре класса. В колхозе работала до двадцати лет. Без паспортов жили, из деревни не выехать было. Но к нам вербовщики приезжали, на учёбу и на заводы забирали. Так вот я однажды и ещё семь человек так уехали в Москву. На экскурсию ходили, в Мавзолее были у Ленина. А после мы приехали на Урал. И вот здесь я всю жизнь и отработала на разных предприятиях Верхней Пышмы. За муж сразу вышла. С мужем 46 лет прожили. Дети и внуки у меня хорошие, всегда приезжают. Раньше внуков привозили понянчиться, а теперь вот и внуки правнуков привозят. На пенсию вышла в 1974 году. Заслужила Орден Трудового Красного Знамени, лауреат премии завода (УГМК).
Грядущему поколению
Меня теперь часто приглашают в детский клуб, чтобы я им рассказала о жизни и войне. Вот я им и рассказываю, стихи им иногда читаю. Учу их уважать старших, прислушиваться. Что бы шли по ровной дорожке, не сворачивали никуда, не грубили другим. Чтобы дружно жили. Мы на работе всегда бригадой собирались, к соседям ходили, делились, разговаривали. Да и в колхозе, как бы тяжело не было, после работы, шли к клубу и всю ночь под гармошку и балалайку песни пели, все вместе. Друг за друга держались, так и переживали самые тяжёлые времена. А сейчас почему-то многие живут «каждый за себя». Они думают, что деньги главное, а это бумага. Надо быть человеком! Есть мало-мало, ну и хватит. Правда, вот детишки у нас молодцы. Сижу, бывало, во дворе, подойдут детишки ко мне, разговаривают, да ещё и обнимут: «Баба Тося, мы тебя любим!». Вот детям и хочется всё передать, что бы умницами выросли… Ой, ребята, живите хорошо.
Оригинал на ИА REGNUM: http://common.regnum.ru/polk/story/4
При использовании материалов в интернете гиперссылка на govp.info обязательна.
Перепечатка в периодических изданиях (газетах, журналах) возможна только с письменного разрешения ИП Кондратьев О.Ф.