На реке Адуй в небольшом отдалении от старого Верхотурско-Богословского тракта стоит посёлок Нагорный. Если история возникновения Красного Адуя подтверждается архивными документами, то история Нагорного изобилует белыми пятнами и строится, в основном, на воспоминаниях.
Старожил этой местности Хоменко Василий Васильевич ещё в 1988 году рассказывал краеведу В.Г. Непомнящему о том, что посёлок начинался с так называемого Быковского хутора, состоящего из одной-единственной усадьбы некоего Быкова и конного двора при ней. С какой целью содержались здесь лошади и где они использовались, В.В.Хоменко не знал.
Факт существования данного хутора трудно оспорить: на время разговора от конного двора, кроме воспоминаний, уже ничего не осталось, а вот быковский домишко тогда еще стоял.
Своё дальнейшее развитие территория получила в период массовой индустриализации. Строящемуся Уралмашу и Пышминскому медеэлектролитному заводу нужен был лес. Наши немалые лесные ресурсы поделили на кварталы для лесозаготовок. Нынешний посёлок Половинный, к примеру, долгое время называли «шестым лесоучастком». Будущий посёлок Нагорный называли тогда просто «323-м кварталом». Людей на это место привлёк необычный рельеф местности, обилие воды и, конечно, лес.
Постепенно стали появляться где первые землянки, где бараки – часто без печки и нар, но в них всё-таки жилось лучше, чем в чистом поле.
По всей округе валили лес и отправляли его на нужды производства. Труд на лесоповале был очень тяжелый. Ни тебе праздников, ни выходных. Знай работай от темна до темна. До лесосеки порой добирались за несколько километров пешком в любую погоду. Бежать от этих трудностей было некуда, да и не разрешалось.
Постепенно тяготы жизни входили в привычку. Полуголодные, одетые в лохмотья люди стойко переносили все трудности. Успокаивал их и тот факт, что в соседних поселках дела обстояли нисколько не лучше. Временное место жительства превращалось в постоянное – с необычным почтовым адресом, обозначенным цифрами квартала. Правда, воспользоваться этим почтовым адресом не удавалось, так как многие жители были сюда отправлены “без права на переписку”: 323-й квартал являлся спецпоселением. Люди, прибывшие на новое место, оказывались оторванными от прочего мира.
В начале 1930 года краевые и областные исполкомы получили права на выселение кулаков из районов сплошной коллективизации сельского хозяйства. Только в 1930 году общее число выселенных крестьян составило 631 тысячу человек. В принудительном порядке люди покидали места своего исконного проживания. К концу 1932 года общая численность депортированных составила около 3.4 миллиона человек. Люди, отправленные в кулацкую ссылку, назывались спецпоселенцами.
Новоявленных “врагов народа” везли в переполненных вагонах в неизвестность. Многие из них верили в дело строительства новой жизни, мечтали сообщить И.В. Сталину о творящемся беззаконии. Поезда же следовали по расписанию, доставляя в уральскую глухомань людей, непривычных к суровой зиме. Поселенцам были в диковинку выросшие здесь вековые сосны, которые приходилось валить, пилить на дрова, колоть на чурки толщиной в метр. Глухой лес и бездорожье порой вызывали чувство настоящего ужаса. Летом изводили комары и мошкара, которые до крови искусывали открытую кожу, зимой – холода, да такие, что порой птица на лету замерзала.
Но привыкнуть можно ко всему, а время в трудах и заботах летело быстро. Началась финская война, потом - Великая Отечественная.
Посёлок к эту времени уже сформировался. На месте землянок появлялись дома, вокруг них разрабатывались огороды, возводились надворные постройки. Печки почти во всех домах были сложены наспех, обогревали малюсенькие комнатушки и кормили людей горячей пищей. Ни о каком электричестве и речи тогда не шло – свет давала только керосиновая лампа.
В посёлке стали появляться люди, эвакуированные из Ленинграда. Это были, в основном, женщины-учителя, которые не знали тягот крестьянской доли, не имели представления о сельском быте. Отсутствие тёплой одежды и обуви, скудный продуктовый паёк доводили их до отчаяния. Сил сопротивляться не оставалось, многие умирали.
Работала в те года в посёлке школа № 15, обучала детей всей округи. Сюда бегали пешком ученики с Красного Адуя, Красного и Мостовского. Анна Изосимовна Вшивцева, закончившая здесь семь классов, вспоминает: “Проучишься три дня – и домой за картошкой бежишь”. Живя в общежитии, ребятишки сами готовили для себя еду из того, что приносили с собой из дома. В первую суровую военную зиму дети из окрестных деревень прекратили учёбу, тогда для них организовали одноразовое горячее питание – и занятия продолжились. Школьники тех лет до сих пор с благодарностью вспоминают своих преподавателей, поддерживавших высокий уровень обучения, вырабатывавших у ребят желание учиться дальше. Подвиг учителей военного времени переоценить трудно, они навсегда остались в душах своих учеников.
С открытием школы № 24 в посёлке Кедровом многие учителя пожелали поменять место жительства. Вместе со всеми в новую школу приехал и Миролюбов Петр Павлович. Это был человек глубочайших познаний, большой культуры и такта. Он страдал вместе с остальными спецпоселенцами, так как был дворянином и офицером царской армии. Ученики удивлялись его познаниям в самых разных областях наук. Владел он и иностранными языками. Анна Никитична Аминова вспоминает: “Жил он одиноко, без человеческого тепла и уюта. Мы с подружками раз в месяц приходили наводить в его квартире порядок. Мыли пол, чистили до блеска посуду, приносили воду. Когда работа была закончена, Павел Петрович угощал нас конфетами-подушечками”.
Посёлок вместе со всей страной встречал победный 1945 год. Повестки из военкомата и “похоронки” ушли в прошлое, на памятниках остались имена героев. Примечательны их судьбы.
Павел Кириченко, призванный на фронт с первых дней войны, руководствовался в своей службе не злостью и отчаянием спецпереселенца, а горячей любовью к своей Родине. После его гибели друзья нашли его дневник и тетрадь со стихами, исполненными горечью временных неудач и ненавистью к врагу. Павел на Брянщине попал в окружение, организовал партизанский отряд и ушёл в лес. Отважного партизанского разведчика местные жители помнят спустя многие годы. Немцы беспрестанно наведывались в тамошние сёла пополнять свои продовольственные запасы, грабили местных жителей без жалости. Партизаны под руководством Павла устраивали засады на груженые подводы, обезоруживали вражеских постовых, выводили наших солдат из окружения, расклеивали листовки с правдивой информацией на оккупированной территории. Погиб наш земляк в неравной схватке с врагами. Он отстреливался до последнего патрона, а потом подорвал себя гранатой.
До войны жил в Нагорном в дружной многодетной семье Николай Рябков. Ефрейтор, участник Сталинградской битвы в 1943 году, освободитель Белоруссии, он погиб в 1945-м за освобождение Польши. Материалы об этих воинах имеются в городском историческом музее и в книге В. Гриневича “Верхнепышминцы в войне 1941-1945 г.г.”
Нельзя, рассказывая о посёлке Нагорном, не упомянуть о колхозе имени XVII партсъезда. В годы войны это было хорошее подспорье для фронта и тыла. На полях выращивались картофель и горох, зрели зерновые культуры, на ферме содержалось немалое стадо колхозных коров. Всю самую тяжёлую работу выполняли женские и детские руки. Вот как об этом вспоминает Патракова Анна Александровна (сестра Николая Рябкова): “Самым тяжёлым было для меня лето 1944 года, когда мы с братом пасли стадо колхозных коров. Лето выдалось жарким и дождливым. В жару коровы мучаются от овода, рвутся домой. А нельзя распускать стадо, надо держаться до вечера. Целый день на солнцепёке, бегом от одной коровы к другой. Ни минуты передышки. Ад какой-то. В дождливую погоду коровы спокойны, но ты весь до ниточки мокрый. Холодно. Есть страшно хочется…”.
В послевоенные годы об этом колхозе гремела слава: большие урожаи, собранные с полей, и высокие надои молока сделали колхоз известным. Жители же окрестных сёл с уважением называли этот колхоз “партсъездом”. Всё “партсъездовское” считалось хорошего качества. Да могло ли быть иначе? Любовь к сельскому труду, уважение к своей земле изначально заложены в людях, которые и в колхозе работали так, как работают только на себя.
Но и Быковский хутор, и спецпоселение 323-го квартала, и колхоз имени XVII партсъезда - все осталось в прошлом. Сегодня посёлок Нагорный и окружающее его пространство являют собой место для хорошего дачного отдыха. Здешние леса, поля и водоем привлекают внимание горожан. Посёлок Нагорное получил новую жизнь.
фото: http://www.sotkin66.ru
