Наш журналист посетил пункт временного размещения вынужденных переселенцев из Украины – базу отдыха «Энергетик», что рядом с поселком Коптяки ГО Среднеуральск. Его курирует заместитель главы Администрации Среднеуральска Валентина Михайловна Рузанова.

За несколько минут до встречи с куратором я успел обойти некоторые помещения корпуса, где разместилась часть беженцев. И в течение короткого промежутка встретил двух молодых беременных женщин. Причем одна из них была на сносях. Приветливые глаза и милая улыбка ничуть не выдавали в ней беспокойства за малыша, который, быть может, совсем недавно вздрагивал под материнским сердцем от грохота войны.

Под лестничной клеткой на первом этаже – «уральский хребет» от раздутых до упругости полиэтиленовых пакетов. Пока соображал, что в них, рядом остановилась невысокая женщина в белом халате.

- Здесь вещи для переселенцев. Кофточки, рубашки. Летнее всё. Платья, брюки, сарафаны. Приносят добрые люди. У многих беженцев ничего почти не было. Что смогли унести в котомках и узлах, с тем и приехали. А некоторые горемыки в чем были, в том и бежали. Наши выбрали одежонку, которая по размеру подошла, а эти мешки другим отвезут. В Половинном еще пункт открылся. Но сейчас одежда теплая нужна. Обувь зимняя. Курточки с подбоем. Шапки, варежки, шубки. Холода скоро придут.

Моей неожиданной собеседницей оказалось медсестра базы Татьяна Сергеевна Селиверстова. О том, как организована работа медпункта, мы поговорили с ней позже.

Я почему-то выделил из грустного монолога женщины слово «наши». Оно звучало в том регистре, что не гости они вовсе, приехавшие отдохнуть на базу с путевками на руках, а именно свои, родные, наши. В нем эхом перекатывалась не только генетическая память русского человека к чужому горю, но и пульсировал зов крови. Славянской крови, которой обильно ныне пропитывается юго-восточная земля Украины в гражданской братоубийственной войне. Затем часто слышал это слово в разных тональностях от сотрудников базы, с которыми удалось поговорить.

- Времени у нас немного, - предупредила Валентина Михайловна Рузанова, - Едем в Среднеуральск новорожденного забирать. Недавно мальчик родился в семье беженцев.

- Новорожденного? Я только что встретил в вестибюле двух мам будущих. Одной, судя по сроку, рожать едва ли не на днях.

- Не удивляйтесь. Он – первый из наших. А та мама, которую повстречали, родит дочку на будущей неделе или раньше даже. Готовимся отвезти ее в роддом. Еще четверо малышей должны появиться на свет до конца года. Попеременно: мальчик – девочка, мальчик – девочка, - улыбается Валентина Михайловна. - Конечно, мы обеспечим малышек и молодых родителей всем необходимым. И ванночками, и колясками, пеленками, подгузниками, распашонками. Словом, наши груднички ни в чем не будут нуждаться. Каждая семья поселится в отдельной комнате. С душевой кабиной и туалетом.

- Пользуясь возможностью, - продолжает Валентина Михайловна, - хочу поблагодарить собственников базы. Помощь от них переоценить трудно. Они реагируют на просьбы с необыкновенной оперативностью и пониманием. Везут шампунь, стиральные порошки, средства индивидуальной гигиены и много разных мелочей, без чего в домашних условиях взрослым и детям обойтись невозможно. А фрукты и сладости, о которых тоже не забывают добровольные шефы, раскладываем в столовой перед обедом. И местные власти, разумеется, помогают. А еще обычные люди из ближайших окрестностей везут и несут вещи разные, пусть и не новые, но хорошо простиранные и тщательно отутюженные. Да и на базе, наверное, не осталось сотрудника, который бы ни принес что-нибудь из дома для наших новоселов.

- Сколько беженцев на базе?

- Было два заезда. 17 и 23 августа. Сейчас вынужденных переселенцев у нас 59 человек. Из них, с тем маленьким человечком, о котором уже сказала, – 19 детей разного возраста. От … ноля до восемнадцати лет.

В школу первого сентября пошли семь детей. Есть первоклашки, и те, кому аттестат в следующем году получать. Все нужные школьные принадлежности у них есть. Отвозят ребятишек в Среднеуральск на специально выделенном автобусе.

- У вас много семейных пар?

- За небольшим исключением, все семейные. Это молодые люди трудоспособного возраста. В основном – металлурги, шахтеры, строители, рабочие других профессий. Есть несколько семейных пар с высшим образованием: учителя, экономисты, руководители среднего звена.

У беженцев была возможность выбрать регион проживания. Сюда приехали по собственной воле. У нас в округе много предприятий, организаций. Здесь проще устроиться на работу. Например, две семьи молодых специалистов нашли работу в Екатеринбурге и Нижнем Тагиле с предоставлением служебного пока жилья. Эти пары окончательно решили пустить корни в уральскую землю. И не только они.

Большинству наших вынужденных переселенцев возвращаться попросту некуда. У них не только сгорели собственные дома, но порой от родных станиц и поселков остались одни названия. Однако у беженцев есть год на размышление: оформлять российское гражданство, добиваться иного статуса для проживания, что предусмотрено законодательством, или начинать жизнь с чистого листа уже вне пределов России.

- Когда у ваших подопечных появится реальная возможность трудоустроиться?

- В ближайшее время мы ожидаем, что первые переселенцы из тех, кто прибыл на базу в середине августа, получат соответствующие документы, чтобы легально приступить к работе, если заранее договорились с работодателями, заполнили анкеты для отдела кадров и ждут только разрешения от ведомственных учреждений. То есть буквально через день-два справка на официальное трудоустройство будет у них на руках.

У нас в вестибюле стоит большой стенд, где крепятся распечатанные листы с предложениями трудоустройства. Некоторые руководители сами приезжают. Проводят ознакомительные беседы. Оставляют брошюры, где в деталях разъясняются условия работы, принцип заработной платы и многое другое, что полезно знать будущему члену производственного коллектива. Источником поисков служат и газетные объявления, и обмен между собой личной информацией, почерпнутой со щитов на автобусных остановках. Работу по специальности найти можно, а с предоставлением жилья и детских садиков – проблема.

- Из каких средств осуществляется финансирование вынужденных переселенцев?

- Из федерального и местного бюджетов. Пожертвований крупных бизнесменов и частных предпринимателей. Из фондов некоторых благотворительных организаций. На каждого человека из числа беженцев, согласно предусмотренной смете, ежедневно выделяется 800 рублей. Сюда входит проживание и питание. Расходы на текущие мероприятия. Недавно, например, наши подопечные посетили музей боевого оружия и техники времен Великой Отечественной войны на открытой площадке в Верхней Пышме.

- На карманные расходы выдаются какие-то деньги?

- Нет, наличные денежные средства для беженцев не предусмотрены.

Валентина Михайловна посмотрела на часы, дав понять, что пора ехать в город за новорожденным. Пару минут спустя мне едва удалось избежать столкновения с пареньком, который, перепрыгивая ступеньки, мчался вниз с лицом счастливым и одухотворенным. Молодой папаша торопился к машине, нетерпеливо сигналящей у подъезда.

И вот еще одно знакомство. Татьяна Анатольевна Задорожнюк с бабушкой, мужем, двумя дочками (2 и 14) лет приехала из города Авдеевки Донецкой области.

- Татьяна, старшая дочь, наверное, в школе сейчас. А муж ваш где?

- Дочь еще не вернулась из школы. Она учится в девятом классе. Муж – строитель. Нашел неподалеку временную работу по профессии. Его в бригаду взяли. Коттедж строит. Это здесь не возбраняется. Да и не может он без дела сидеть. Опять же зарабатывает что-то, пока документы оформляются. Вакансий много по строительным специальностям. Особенно в Екатеринбурге. А с жильем совсем плохо. Когда мы находились в пункте временного размещения, куда попали сразу после пересечения границы, нам говорили, что если мы едем по квоте, работодатели вместе с работой предоставят какое-нибудь жилье. Увы, надежды оказались призрачны.

- Когда к вам окончательно пришло понимание, что в городе оставаться нельзя?

- В середине июля начались интенсивные обстрелы из «градов». Снарядом разворотило стену в нашем доме. Отключили газ, электричество. Перестал работать водопровод. У бабушки хата за городом шаталась от взрывов. Вот тогда и начали собираться. Мама стала по-настоящему бояться за меня, за внучек. Большинство наших знакомых и соседей ушли в ополчение. Муж бы тоже пошел, но тогда мы оказались бы совсем без денег. В ополчении зарплаты не было, а на бабушкину пенсию и пособия на детей вряд ли смогли просуществовать.

- Татьяна Анатольевна, вы с мужем принимали участие в майском референдуме за провозглашение независимости Донецкой Народной республики? Помните, как проходило голосование?

- Разумеется, принимали. Было ощущение праздника. Люди шли на участки и улыбались друг другу, как старые знакомые. По-моему, «за» проголосовали процентов девяносто из пришедших к урнам. А в Луганской Народной Республике и того больше.

- Вы предполагали, чем может обернуться «парад суверенитетов» самопровозглашенных республик? Стертые с лица земли поселки. Разрушенные города. Уничтоженные коммуникации. Миллион беженцев. Сотни погибших. Во имя чего?

- У вас не вопрос получился, а картина апокалипсиса. Не предполагали, конечно. Мы ведь хотели вместе с Россией дальше развиваться. На правах автономии или в составе ее. Но с Россией. Об этом много тогда у нас говорили. Теперь слезы лить поздно. Что произошло, то произошло. Но все-таки рассвет будет. И взойдет солнце. И новая жизнь начнется. Постепенная, счастливая. А солнышко мое ясное – вот оно. Снежанка, иди ко мне. Нас сфотографируют. Жаль, что без папы, Иришки и бабушки. Но мы всегда будем вместе со своей новой Родиной – Россией.

... В коляске лежало чудо. Спокойная, с крохотным улыбающимся ротиком голубоглазая одиннадцатимесячная девочка по имени Сашенька. Ее привезли сюда за тридевять земель совсем молодые родители Ольга и Николай Аничкины. Оба с высшим образованием. Папа – менеджер гостинично-ресторанного бизнеса. Мама – менеджер туристического бизнеса.

Дом их большой и светлый в поселке Кутейниково Амвросиевского района Донецкой области уцелел частично после обстрела из тяжелых минометов, но для проживания стал непригоден. А дальше по накатанной дорожке, как и у всех беженцев: ни света, ни воды, ни газа. Короткие сборы, Сашеньку в рюкзак, сумки в четыре руки, слезы отцовы, плач материнский, будто не на восток дети бегут, дочку спасая, а в полымя адово. Хранил Господь их весь путь неблизкий. А Сашка губами чмокала под пыль дорог и стыки рельс.

Николай работу быстро нашел. Может быть, в эти как раз минуты стоят они с Оленькой, склоняясь над спящей дочкой пусть и в служебной квартире, но отдельной.

Малышка, спи сладко. Тебя охраняет Россия.

С Татьяной Сергеевной Селиверстовой мы встретились у нее в кабинете.

- Много у вас работы?

- Когда приехали вынужденные переселенцы, было много. Теперь обычная текучка. Давление померить, градусник или капельницу поставить. Таблетки дать. Уколы сделать. У нас есть все необходимые средства для оказания первой медицинской помощи. За беременными уход нужен особый. Рожениц-то, знаете, сколько у нас? Ни сегодня завтра в роддом нашу повезем одну. Девочку ждем.

- А потом мальчика, - улыбаюсь я. – Затем снова девочку и опять мальчика. И так до декабря вперемежку. Татьяна Сергеевна, об этом все беженцы давно знают. По правде сказать, много чего наслушался о вынужденных переселенцах, прежде чем на базу вашу приехать. И капризные они, и обидчивые. Может быть, такие где-то есть, только не под сенью «Энергетика» У вас люди просто замечательные. НАШИ.