Рейтинг@Mail.ru

ФИО

Телефон

E-mail

Комментарий


 
В ближайшее время мы свяжемся с вами.
Беседы с земляками. О нас и инопланетянах, которым не стоит читать Конституцию России. Разговор с Ларисой Блохиной из Восточного поселка Верхней Пышмы23/09/2013

Сегодняшний материал — попытка запустить серию о моих земляках. Тех, о ком если и пишут, то редко. Их взгляды чаще не принимаются в расчет властью, но именно эти люди и есть для меня носители по-настоящему народного мнения. Мнения обо всем и одновременно об очень конкретных и важных вещах.

Почему я выбрал в качестве своего собеседника именно Ларису Юрьевну Блохину, так и осталось загадкой для нас обоих. Я не сумел вразумительно объяснить ей мотивы своего поступка, но при этом не сомневаюсь, что поступил правильно. Возможно, это произошло на уровне интуиции, хотя в каких-то особых пристрастиях к подобным порывам меня обвинить сложно.

Слишком много приходится ежедневно сталкиваться с враньем, показухой, неверием и даже людской ненавистью.

С Ларисой, а я ее называю всегда на «вы», но без отчества (как-то так получилось само собой, что мне это позволено), мы познакомились недавно. Она была на нескольких встречах общественного движения «За местное самоуправление». Её максимализм, смелые выводы, несколько идеалистический взгляд на происходящие вокруг процессы не могли не подкупить любого зрелого собеседника. В отличие от своей мамы, Маргариты Алексеевны Ганихиной, Лариса не искушена в аппаратных играх. Кроме того, она человек творческий, а люди-творцы всегда прельщали меня своей целеустремленностью, особым взглядом на мир, вниманием к мелочам и умением постигать целостность процессов.

Откуда взяться доверию?

- Лариса, я только что вернулся из Кедрового. Обычная трехэтажка со своими проблемами в отношениях с управляющей компанией. Из-за аварии погорела вся техника, электроника, электрические приборы. Обратились в свою управляющую компанию — практически послали. Обратились в администрацию городского округа — эффект тот же. Обратились в прокуратуру — переадресовали в суд. И только один человек из пострадавших подал в суд. Женщина, которой уже много лет, не побоялась этого сделать. Все остальные проглотили. Отчего это происходит?

- Думаю, Алексей Ильич, по нескольким причинам. Подумали, что в суд это долго, да еще надо раскошеливаться на адвоката. Люди не верят никому — ни ЖКХ, ни администрации.

- Авось рассосется?

- По-моему, бороться надо всегда. Здесь нарушены их права по многим пунктам. Всё то же неверие.

- С какого времени?

- С начала 2000-х. Была надежда. Ругали Ельцина. Его преемника встретили восторженно. Затем оказалось, что лидер нации занят больше международными делами.

- Но ведь верили! Сурганов. Государственник. Решал системно. Лешков, по общему мнению, себя не забывал, но Ольховка помнит его с хорошей стороны. Мог приехать, отматерить, но дело делал.

- Нынешняя администрация завоевала неверие в неё. Люди даже уверены, что их вопросы не будут решаться: «Нет денег. Виноваты сами». В отношениях резкость, неприятие, с которым смотрят на людей, которые их избрали. Не интересно людям с администрацией, а ей с ними.

- Люди индивидуально хорошие.

- Или идут во власть, а потом меняются, или они такими были изначально. Древняя пословица «Дай людям власть, чтобы проверить их». И когда вы, Алексей Ильич, говорите, что они в отдельности неплохие — лукавите. Значит, на что-то закрывали глаза. Суть проявилась тут. Если есть честность, порядочность, то её не денешь никуда.

- Есть люди, которые вроде и есть, но вроде и нет. Оказавшись в этой системе, они подстроились?

- А вот здесь мы вернемся к началу. Есть такая расхожая фраза «я из принципа не буду». Если есть принципы — они есть, а приспособляемость — беспринципна. Говорят «гибкость - это мудрость», но можно так прогнуться, что уже не разогнешься. У меня был случай, когда подруга перешла на работу в администрацию и после этого стала заявлять мне, что она по другую сторону баррикад. Есть нечто, что втягивает человека в эту систему, но когда этот спрут проникает внутрь и ломает какой-то не укрепившийся ещё стержень, то стоит задуматься, а может этого стержня и не было? Именно тогда и возникает вопрос о том, каким этот человек был до должности? Все они, может, неплохие поодиночке. Вместе составляют систему. А значит, срабатывает беспринципность. Значит, её не было. Возможно, это максимализм.

- Ваш?

- Да.

- Но максимализм это не всегда плохо. Если не будет максимализма, то не будет и того максимума, к которому надо стремиться. Этой планочки. Вот Думу сейчас избрали. Надежда есть?

- А это продолжение предыдущего. Система, которая выстроена в Верхней Пышме, это система, которая ломает людей. Превращает тех, кто не в системе, в людей как бы второго сорта. Так продолжаться долго не может. Надежды нет никакой. Сплошной мрак. Решаются узкокорпоративные вопросы. Это корпоратив, который втягивает.

- Путин на днях сказал, что это были самые честные выборы. Если отбросить явку, то почти стопроцентная победа «Единой России». От «Справедливой России» прошла директор управляющей компании — считай, своя. От партии «Пенсионеров» — свой человек. ЛДПР в последнее время трудно назвать самостоятельной партией, она давно стала придатком «Единой России». Один только коммунист сможет хоть как-то противостоять этому собранию. Так что Верхняя Пышма проголосовала за «Единую Россию». Значит, мы все уважаем именно эту партию.

- А вот здесь нельзя не отдать должное качеству проведения кампании. Победили те, кто на слуху. Пятерки были на слуху. О них трубили с каждого фонарного столба. Тут необходимо задуматься. Честные выборы? Какие? Вот в Екатеринбурге честные выборы.

- Тоже можно поспорить об их честности. Административный и силовой ресурс был задействован на полную катушку.

- А с Верхней Пышмой все было предсказуемо.

- Я не участвовал в голосовании, так как говорил об этом еще в начале года. Система местного самоуправления, продавленная без участия жителей представителями УГМК, на мой взгляд, убивает само местное самоуправление как институт, прописанный в Конституции России.

- Библейская притча: кто был последним — станет первым. Все изменится.

- Когда? Через пять лет?

- Может и пяти не продержаться.

- У нас в Верхней Пышме продержится точно. Система выстроена под Козицына. Он имеет прямое влияние во всех органах власти, включая губернаторские структуры и даже выше. Ему ничего менять не надо. Ему комфортно. Я считаю Козицына не капиталистом, а феодалом. Мы все находимся у него в услужении. Я не вижу предпосылок к переменам. Единственное — победа Ройзмана. Она хоть как-то подсластила горькую пилюлю. Но Ройзман никогда не скрывал своих добрых отношений с Козицыным. Называл его всегда просто Андреем. Тут еще надо посмотреть.

Есть ли претензии к проведению выборов в Верхней Пышме как у члена комиссии с правом решающего голоса?

- К проведению выборов претензий не было. Я ездила с переносной урной по пожилым людям и инвалидам. Я видела, по какому принципу они голосовали: дай-ка мне ту бумажку, которую нам в ящик бросили. И один в один переписывали фамилии.

- А других-то и не было.

- Что значит «не было»? Кто были те люди, что шли от зеленых?

- Так все тропинки вели на УГМК.

- Партия же не зависит от…

- Зависит, и еще как. Все решают деньги. Будут деньги — будет все остальное.

- Ну, тогда я выгляжу несколько наивной.

- Да нет. Вы выглядите нормальной. Если вас признать наивной, то меня тогда можно назвать умалишенным. С моим фанатичным убеждением, что только через реальное местное самоуправление можно сдвинуть с места и людей и все остальное. Соответствие 131-му закону есть, а местного самоуправления нет. Я все-таки надеюсь, что люди когда-нибудь проснутся. Вот только что для этого сделать?

- Но тут можно вернуться к нашим выборам. Вот есть движение «Наша Верхняя Пышма». И те люди, которые шли от «Единой России», они в центре. Наш 12-й километр вообще за бортом. Люди говорят, что мы в пику нашему «Гиредмету» будем выбирать других.

- Так с 12 км никого не было. Из поселков никого не было. Они ездили по поселкам и говорили о том, что вот мы из Верхней Пышмы, а все остальные из Екатеринбурга и из других городов. Они там всякие безработные. А мы ого-го… Что было людям делать? Альтернативы не было.

Малая родина – двенадчик

- Родились вы на 12-м километре?

- Да. И родилась. И выросла. Ходила в детский сад № 40 и в ясли туда же. Училась в 25-й школе.

- Двенадчик всегда отличался от других районов Верхней Пышмы. Тут, можно сказать, был коммунизм.

- Да, это был такой поселок. Обособленный. И тогда и сейчас от Верхней Пышмы он обособлен. Было приложение сил — опытный завод. Собственно завод и содержал поселок. Он был самодостаточен. Сейчас все изменилось в худшую сторону. Дома были не самые лучшие, но все очень аккуратно. Сейчас же это гетто. Пройтись по поселку, по продавленным тротуарам с бортовыми камнями, с обвалившейся штукатуркой, с проржавевшими водосточными трубами шестидесятых годов.

Люди-коммунальщики сегодня считают, что так и надо. Раньше кругом были цветники. Кустарники и деревья постоянно подстригались. У нас были основания смотреть на остальную Верхнюю Пышму несколько свысока. Что был ПОЗ? Это были люди, которые приезжали из московских вузов. Они, собственно, и сделали завод тем, чем он был на тот период. Техническая библиотека была там одной из лучших в области. Была прекрасная художественная библиотека. Какие-то заседания — литературоведов, клубов по интересам. Было все на таком высоком уровне.

Все что в меня вложили, это оттуда. Поэтому я не хочу уезжать ни в другой город, ни в другой район Верхней Пышмы. Он географически расположен так, что удобней тяготеть к Екатеринбургу. Хотя так не должно быть. Тут в корне неверная градостроительная задача была решена. Но так оно сложилось. Гора Динамитка. Лесопарковая зона.

- Но тогда все строилось вокруг предприятий. ПМЭЗ с его столовой, милицией, больницей, рынком, баней, клубом Цветмет, сквером… Огнеупорный со своей столовой, баней магазином, сквером. Рудник с клубом горняков, профилакторием. Точно так же и 12-й километр. Все были относительно автономны.

- Но двенадчик был автономней всех.

- Город состоял из отдельных частей. Сейчас все интегрированы в единое целое. Жизнь заставляет.

- И тогда мы были связаны. Мы доезжали до автостанции, и оттуда можно было добежать в любое нужное место в городе. Сейчас нас искусственно отделяют. Сегодня нам проще доехать до метро за десять минут и попасть в любую точку Екатеринбурга. Не знаю, для чего уж это делается? Посмотрите буклет «Нашей Верхней Пышмы». Какие планы там прописаны для Верхней Пышмы. А мы даже не вошли полностью в карту. Когда-то мы были полноценны. Говорили ПМЭЗ — ПОЗ. Получение редких металлов гораздо более наукоемкий процесс, чем производство рафинированной меди.

- Да, Опытный был отдельным заводом. Был директор Райков, который имел огромное влияние. Кстати, давайте поговорим о личности. Может ли личность что-то изменить в городском округе Верхняя Пышма? Допустим, приходит личность, равная Сурганову.

- Личность не приходит сама собой. Выбрана новая Дума. И вдруг окажется, что кто-то из депутатов личность. Его тут же подрежут. Какой может быть вариант, когда уже все сложилось? И опять ничего не поменяется.

- Давайте представим, что личность прилетела из космоса.

- Прилетел из космоса.

- Прилетел и сказал, что я мэр. Я не собираюсь ориентироваться на УГМК, я буду работать на всех жителей городского округа.

- Предположить можно. Что он прилетел из космических далей. Прилетает такая личность и говорит: «Все в городском округе равны». Просто открыл Конституцию России и сказал, что все равны. О, так оказывается, что все равны. Теперь не будем отступать от Основного закона. Это может изменить многое, но не все. Изменится ли что-нибудь сразу?

- Понятно, что нельзя изменить все враз. Я-то езжу по всему городскому округу и вижу, что все запущено до самой крайней степени. Посмотрите на хрущевки, эти пятиэтажки возле «Факела». Самое обидное, что они должны быть капитально отремонтированы. Путин денег сотни миллионов давал. Не взяли. Как я предполагаю, в угоду управляющим компаниям. Потому что главным условием государства было массовое создание ТСЖ. Среднеуральск подсуетился и получил на капремонт и снос ветхого жилья более сотни миллионов, а мы ни копейки не получили. Все это по вине тех же самых депутатов, которых мы уже в третий и даже в четвертый раз избираем в Думу.

- К нам тут какой-то маститый архитектор приезжал. Он сказал, что Верхняя Пышма это идеальный город для жилья. Хочется спросить, а где он был? Мы остановились на космосе. На личности, прочитавшей Конституцию. Но я думаю, что от него эту Конституцию будут долго прятать.

- И все же, если бы появилась личность, которая обладает правами, имеет огромное желание обустроить жизнь для всех жителей городского округа, а не только корпорации УГМК, то мог бы такой человек что-то изменить?

- Вот мы все как-то тяготеем к сильной личности. Это связано с каким-то нашим менталитетом. Вот если бы не этот, а тот! Можно еще раз прочитать главу о роли личности в истории.

- Можно. Читал.

- Появление личности обуславливается рядом причин. Сама личность ничего не значит. Она находится в связке с формацией. Или другой подход. Личность решает все. И я, хотя изучала историю партии, все же склоняюсь ко второму. Личность может очень многое. Может. Если откинем, откуда она берется. Берем сразу — личность пришла. Очень многое можно. Но каким методом? Можно жесткими методами. Стучать кулаком. Можно через преодоление инертности. Когда личность смотрит налево, а другие направо, то голову надо поворачивать насильно. Со скрипом.

- Я считаю, что все мы иждивенцы, поэтому и смотрим на личность, которая все сделает за нас.

- Но если мы говорим о власти, то она стоит на службе. Власть обязана все делать. Власть может гикнуть. Но она существует на наши деньги. А у нас? Мы все просящие.

- Мы просители, а не созидатели. И этого уже не изменить. Еще, как минимум, одно поколение вырастет таким.

- Возможно. Только еще одно поколение — это сильно.

- Я думаю, что еще одно поколение видит, что их дед пошел просить чего-то того, что ему и так положено.

- Или наоборот не пошел.

- Да.

- Но поколение, которому 30 лет, уже другое.

- Да. Они другие. Они готовы заниматься волонтерской работой, но эта власть бьет по рукам. Своим неумением и нежеланием наладить реальные коммуникации с молодежью. Ей, власти, этого не надо. И даже опасно.

Мы сами виноваты?

- Когда пришел упадок в Восточный поселок?

- Когда завод не смог содержать инфраструктуру. Когда исчез госзаказ. Когда пошло массовое увольнение работников. Когда завод начал искать пути переориентирования производства. Когда? Да когда и во всей стране.

- В 90-е?

- Да, в 90-е.

- А как это коррелировалось с нашей активностью и радостью за развал коммунизма. Я сам был «ельциноидом». Был представителем Президента в Верхней Пышме. Находился во время выборов 1996 года в избирательной комиссии. И, как мне потом говорили сведущие люди, что если бы победил Зюганов, то меня бы, скорее всего, вывели под руки из здания администрации и отправили в места не столь отдаленные.

- Да, был такой период.

- Но что это было? Мы что, сами разрушили свою стабильность?

- Да, развалили. Но давайте рассмотрим два постулата. Постулат первый: любая империя разваливается. Любая.

- Но это не императив.

- В том, что случилось: развал, чернуха, как оказывается, мы плохо жили, — виновата во многом интеллигенция.

- В чем конкретно: она предала, испугалась, находилась в эйфории? Что не сделала интеллигенция? Кто интеллигенция? Сахаров, Попов, Собчак?

- Я не про это. Нельзя сбрасывать со счетов литературу. Ведь всё к этому шло. Та же литература 80-х годов, тот же Поляков с его «Сто дней до приказа», «Работа над ошибками», Аксенов с «Полуостровом Крым». Почувствовав, что перемены неизбежны, они не смогли предугадать.

- Но ведь умные люди.

- Вспомните предперестроечные годы. Было принято критиковать Советскую власть. Власть — миф. Мы живем во лжи. Предвидеть экономическую пропасть не смогли, но подвели к этому.

Да. Тут если только списать на происки Запада, влияние госдепа. Своими руками сделали.

- Произошел перелом. А что же Восточный поселок?

- Завод передал все муниципалитету. Людям сказали, что теперь ими будет управлять управляющая компания. Что это такое, никто не знал, да и выбора никакого не было. Все подписали договор. И управляющая компания начала управлять, и доуправлялась… Я даже не могу сказать, что нового, хорошего случилось с нашим Восточным поселком. Ничего. Хотя они говорят, что где-то поменены какие-то трубы. Но этого нельзя увидеть.

Когда-то опытный завод с одним девятым цехом мог управиться с глобальными проблемами поселка, с коммуникациями, с благоустройством территории завода, территории жилищного комплекса. Были какие-то действия. Мы знали, что по весне тополя у нас срезают. Пуха никогда не было, потому что их подрезали. Придет время, выйдут женщины подрезать кустарники. Привезут и высадят рассаду. А сейчас?

Правда, сейчас пошла инициатива снизу. Нельзя сказать, что мы ничего не высказываем управляющей компании, но у них никаких ответов нет. Никаких планов. И призвать-то их никак невозможно. Ответ у них один: вы нам должны. Вот здесь долги, здесь не расплатились, и поэтому ничего у вас не будет.

- Там тоже все сложно. Все не так, как лежит на поверхности.

- Но они и сами не заинтересовались. Раньше были субботники. Но сейчас изменилось сознание. Солдат не может мести плац, ребенок не может мыть доску. Это не мое дело.

- Я бы так не сказал. Вот наши журналисты инициировали устройство площадки на Огнеупорном. Там люди им поверили, вышли. Активную поддержку оказал комитет по молодежной политике. Вот пример! Но в большинстве случаев люди не верят в искренность власти. Та же Мамаева ездила везде и твердила об инициативе жителей. Но она даже не понимала, насколько глубоко она же сама раздвинула границы между людьми и властью. Именно она виновата в том, что эта пропасть выросла на порядки. Ее популизм, неумение слушать людей, её самолюбование убило в людях любую охоту идти на контакт с властью. Надо не слова говорить, а дело делать. Привезли саженцы, наделали ям ямобуром. Люди выйдут и сделают.

- На 12-м километре в этом году так и поступили. Только обратились не к власти, а к директору завода. Он пошел навстречу. По большому счету, это не совсем дело власти. Она обязана создать условия для того, чтобы процесс был запущен. Здесь огромную роль могут сыграть общественные организации, дворовые клубы, инициативные группы, Общественная палата. Это все можно.

- А ИМ это надо? Если завтра это появится, то и Дума будет другая. Им не нужна инициатива граждан. Они её боятся. Они не умеют работать с инициативными гражданами. Им надо все вытоптать вокруг и рулить единоначально.

- Но Дума не может быть все время в обороне.

- Они ничего не делают. Они только формально принимают те решения, которые уже приняты на УГМК. Что касается Общественной палаты. Все было очень просто. Пришел Медведев. Рассказал всем, кто в какой комиссии будет работать, кто возглавит комиссии, объявил председателя, и все с радостью проголосовали за такой расклад. Понадували щеки, записались на удостоверения и успешно покинули зал заседаний. Все, кроме Ивана Егоровича Шлыкова, который пытался хоть как-то изменить ситуацию и призвать членов палаты к исполнению их прямых обязанностей, ушли с чистой совестью.

Правда, были и робкие протесты в виде воздержавшихся при голосовании. А один из членов палаты даже сразу же после первого заседания заявил в разговоре с представителем УГМК, что не желает в этом участвовать. Его попросили подождать с решением. Кстати, и я принял участие в этом разговоре и тоже попросил этого человека не горячиться. Но сейчас думаю, что напрасно. Прошел год — работы нет. Председатель Степанов нулевой, да еще с местом жительства не может никак разобраться. В суде он верхнепышминец, а в предвыборной кампании екатеринбуржец.

- Если Общественная палата инвалид, то организуйте под Общественной палатой что-то еще.

- Мы и так организовали рабочую группу из пяти человек, но её демонстративно игнорирует власть. Корякин считает ниже своего достоинства отвечать на обращение пяти членов Общественной палаты, которые являются кроме того гражданами и жителями городского округа Верхняя Пышма. Он плевал на закон, который предусматривает сроки ответов. Для него закон — УГМК.

- Ну и что же делать. Надо биться лбом в стену. Народ-то не хочет на это обращать внимания. Так и правда через пять лет может ничего не поменяется.

Про сончас и архитектуру

- Давайте вернемся на 12-й километр вашего детства и юности.

- Помню всех. Воспитатель Зоя Михайловна Бызова. Такое впечатление, что она воспитала весь Восточный поселок. Она у нас была единственная. Она была достаточно строгая. Во время сончаса надо было спать. Если не спать, то хотя бы делать вид, что спишь. Тех, кто не спал, наказывали, поднимали. Садик я помню с давних времен. Тогда нас укладывали спать на веранду. В спальном мешке. Помню очередь, как нас пеленали. Помню прогулки, когда нас вели на веревочке. Мы со всеми здоровались. Мы отдыхали на полянке на Динамитке. Прямо с покрывал собирали землянику. Мы поднимались наверх и осматривали окрестности поселка.

Помню переход из садика в школу. Я читала стихи. Мне было обидно, что шел дождь и никто не видел моей новой формы. Нашей первой учительницей была Татьяна Капитоновна Рожина. Она, к сожалению, умерла недавно. Мы вообще так и шли все вместе из садика в школу. У меня есть две подруги, с которыми я дружу с яслей.

- Что запомнилось в школе?

- Мы были первым выпуском, когда школа стала десятилеткой. Не любила писать сочинения. Мне казалось, что надо обложиться книгами и брать отовсюду понемногу. Но однажды к нам на несколько дней пришла Римма Дмитриевна Ерофеева и вынудила нас писать сочинение чуть не каждый день. Это был такой блиц. Я поняла, что надо думать.

Кроме того я ездила в архитектурный институт на подготовительные курсы. Там существовала добротная советская система обучения. Это послужило огромным подспорьем в моем образовании. В школе у нас был сильный педагогический коллектив. Было престижно учиться. Надо было читать. Надо было дать понять одноклассникам, что ты в курсе того и другого. Немалую роль сыграла Светлана Анатольевна Сакриева. Её предмет — химия, у меня не шла, но Светлана Анатольевна была настоящий педагог! В то время она занимала должность завуча по воспитательной работе. Учитель в школе — это в первую очередь воспитатель. Через какое-то время ты вспоминаешь воспитателей, а не предметников.

- Что шло?

- Очень нравилась литература, но больше даже не в качестве предмета. Я читала всегда. Нравился иностранный язык. Ефросинья Михайловна Коновалова требовала, чтобы мы говорили на немецком постоянно.

- И все же почему архитектура?

- Рисовала. Незабвенный Алексей Иванович Латышев. По совету отца решила съездить в архитектурный институт и… попала! Так вот оно! Работы студентов покорили. Я захотела попасть только туда. Рисунок. Как меняется пространство...

- Но архитектура это не только рисунок. Это философия…

- Ну, разве я могла тогда, девятиклассница, понять это. Я просто загорелась. Не знаю, куда бы я могла еще пойти? Разве что иняз? Но тогда он был только в педагогическом. А я видела, как мама готовится к урокам. Я выбрала архитектурный институт. А уже потом пришло осознание, что архитектура это более емкое понятие.

- А почему вы оказались в частной организации?

- Когда я окончила институт, то поступила на работу в большой коллектив. Почему частное? Но иных-то сейчас и нет. Я знаю, чем занимаются в муниципальной и другой архитектурной организации. Там на 70 процентов ты чиновник. Быть чиновницей это совсем другое. Перед тем как открыть свою организацию, я работала и в частных конторах.

- Теперь у вас своя студия. А работаете вы коллективом или индивидуально?

- У нас коллектив.

- Работаете не в Верхней Пышме?

- Конечно, нет.

- А почему?

- Даже странный вопрос (смотрит на меня, как на ископаемое животное).

- Хорошо. В принципе вы своей работой и жизнью довольны. Вы пока идеалист, что замечательно. Я вам завидую, что при всей критической оценке происходящих вокруг вещей, вы не угнетены этим. Лично у меня желание уйти сторожем на стройку, чтобы была берданка, собака Шарик, будка с плиткой и чайником и всё. Ну, ещё телевизор, может быть. Это предел моих желаний. Вы не выглядите таким нахлебавшимся дерьма человеком. Я действительно вам завидую белой завистью.

- Я согласна, что у вас по роду деятельности многое связано с темной стороной. Люди, когда им хорошо, к вам не идут.

- За редким исключением, но речь не обо мне. Довольны жизнью?

- Да вообще, грех жаловаться.

- Временем довольны?

- Пожалуй, да. Я застала советскую действительность, благодаря этому я получила образование, ремесло. Получила какой-то нравственный стержень. Я застала время перемен 80—90-х. Я застала пустые полки, ваучеризацию. И сегодняшнее время, несмотря на его какую-то сытость, я люблю. Мне нравится читать «Литературную газету», смотреть канал «Культура».

- А я перестал читать Литературку года полтора назад. Мне стало неинтересно.

- Там есть много критики. Она открывает какие-то новинки.

На этом наш разговор завершился. Мы попрощались, и я испросил разрешения не согласовывать материал с Ларисой. Мне хотелось передать дух беседы — так, как он отложился в моем восприятии. Как получилось — судить читателю. Если Ларисе не понравится, то готов заранее публично принести ей свои извинения. Скажу одно — я не очень старался. Боялся, что в результате может получиться глянцевая картинка, а не беседа двух людей, у каждого из которых есть свои тараканы в голове.

Последние новости
10 лет назад
Отличное вью. Лёгкое и...глубокое.
Буду следить за рубрикой.

ЗЫ. Крым по-аксёновски...Остров. Поправьте.
А что двенадчик не ждет экспансия каскадов новстроек?Как сейчас почти повсеместно в Верхней Пышме
Авторизируйтесь на сайте чтобы ответить.
Последние комментарии
Комментировать