Мы уже многое узнали о Ф. Ф. Сыромолотове. Но, как правило, при описании жизни и деятельности Федора Федоровича остается в тени вопрос о его литературном творчестве. Хотя именно литературное творчество составляло значительную и неотъемлемую часть жизни этого замечательного человека.

Изучая архивный фонд Ф. Ф. Сыромолотова, хранящийся в верхнепышминском историческом музее, мне довелось довольно близко познакомиться с материалами, которые характеризуют Федора Федоровича Сыромолотова как журналиста, писателя, поэта и, наконец, как редактора многих периодических и книжных изданий.

В том, что наш музей стал обладателем уникальных материалов о Ф. Ф. Сыромолотове и о его литературном творчестве, мы во многом обязаны Елене Константиновне Языковой, которая побывала в Москве, где жил последние годы своей жизни Федор Федорович и умер там в 1949 году. Она побывала на квартире у родственников Федора Федоровича, которые поделились с ней многими материалами о жизни и творчестве нашего замечательного земляка.

Из этих материалов нам стало известно, что Ф. Сыромолотов был не только грамотным специалистом, опытным руководителем производственных коллективов (Пышминско-Ключевского рудника и медеплавильного завода), но и доброжелательным и справедливым человеком.

Его рабочий день, к примеру, как управляющего рудником и заводом начинался с 6 утра и заканчивался поздним вечером. Утром Сыромолотов спускался в сырые и холодные шахты, где вместе с горняками проверял надежность крепления горных выработок, эффективность откачивающих из шахт воду насосов. Следил за техникой безопасности взрывных работ.

Затем отправлялся по заводу. Особое внимание уделял медеплавильному цеху. Горячие медеплавильные печи обжигали лицо и руки управляющего, но он стойко переносил эти трудности.

Радуясь успеху производства и постоянно совершенствуя технику и технологию предприятия, он тяжело страдал от той несправедливости к рабочему люду, которая повсюду наблюдалась в царской России.

Как служитель капитала, управляющий рудником и заводом, он сознавал, что не имеет права делать послабление трудящимся - это будет сразу истолковано вышестоящим начальством не в его пользу. И чтобы хоть как-то выразить свое доброе отношение к обездоленным согражданам низшего сословия, Федор Федорович по ночам, подальше от посторонних глаз, пишет свои тайные стихи, в которых дает волю своим чувствам. Стихотворение «Лунная ночь» - это крик души, гражданская позиция демократа и революционера:

День тревожный прошел.

И невольник труда,

Раб нужды, день за днем изнуренный,

Жадно ждет тебя тихая лунная ночь,

Твоих ласк, твоей речи влюбленной.

Много слез мировых в эту лунную ночь

Без известных, неведомых льются.

Много скорбных сердец, утомленных борьбой,

В эту ночь, напряженные, бьются.

Я люблю тебя, тихая лунная ночь,

Как ты по небу, светлая, мчишься.

В серебристых волнах на просторе небес

И незримо мне в сердце стучишься.

Стихи эти хотелось бы Федору Федоровичу напечатать в какой-нибудь газете, в каком-нибудь журнале. Но подпишись под ними Сыромолотов своим именем, ему бы неприятностей не обобраться. Поэтому для подписи под «горячими» баснями, фельетонами, стихами Сыромолотов подбирает псевдонимы, такие как: «Тит Подкузмихин», «Нил Артельный», «Фич», но чаще он назывался «Федичем». Такой же была и его подпольная кличка.

Насколько интересовала и волновала Федича жизнь простого народа, которого постоянно обманывали, обвешивали, можно судить по такому его стихотворению:

По всей деревне Голобрюхой

Был по фасону приодет

Лишь Климыч-свет.

… Гарцует Климыч тут и там:

«Чиво-с…», «Сичас-с…»,

«Извольте – с вам…»

(звенят мужицкие гроши)…

А Климыч с толком делом правит:

То на весах кому слукавит,

То гривну на муку добавит,

На спичках лишнее возьмет,

За сахар – вчетверо дерет…

Сказать короче: на припас

Разбухли цены в малый час.

Растет у Климыча мошна,

Что добрая копна.

Это стихотворение о непростой деревенской жизни Федор Федорович подписал псевдонимом «Аким Безымянный».

Не хуже выходила из-под пера Сыромолотова проза. Его рассказ «Провокатор» достоин самого большого нашего внимания. К сожалению, достался он нам не в полном объеме. Но как понятны строки рассказа нам, жителям Верхней Пышмы – бывшей деревни Медный рудник. Разговор в рассказе идет о том, как возвращался Сыромолотов из Екатеринбурга к себе домой в деревню Медный рудник: «Чудесная лунная ночь. Заводские лошади несутся горячо. Далеко впереди лег мутно-белой полосой Верхотурский тракт. Миллионы искр играют разноцветными огнями. По сторонам тянется отдаленной черной стеной сосняк. Крепкий мороз.

Пышма (деревня Пышма - Авт.) уже спит. По всей Трактовой улице мелькнули два-три огонька. Поворот налево. Пышма позади. Уже за черной стеною леса, вдали, прямо перед нами стоит короткое желтовато-голубое пламя шахтовых медеплавильных печей, ясны силуэты труб, клубится тяжелый дым, среди мертвой тишины четко летит навстречу заводской гул, и остро-вонючий запах тяжело оседающих сернистых газов противно лезет в нос…

Убогие, разбросанные домики деревни Медный рудник сиротливо жмутся по сторонам.

В главной казарме еще огни. Толпится кучка ребят и девок. Тихо повизгивает гармошка, кто-то в одиночку хрипло горланит. Кто-то зовет. Кто-то ругает.

Ослепительно ярко вспыхивает на заводе голубовато-красное пламя и пропадает в тяжелых волнах дыма».

Читая эти строки Федора Федоровича Сыромолотова, как бы погружаешься в атмосферу начала 20 века, во время, когда испытывал второе рождение Пышминско-Ключевской медный рудник и медеплавильный завод.

С годами только преумножались творческие способности Федора Федоровича. Позднее он проявит себя как журналист, писатель и, наконец, как редактор многих периодических и книжных изданий.