«С этим надо что-то делать!» - воскликнул мой знакомый, негодуя и возмущаясь: он стал свидетелем, как в школьном дворе ученики младших классов, общаясь друг с другом, матерились по-черному. «И что же делать?» - «Бороться!» Борец со сквернословием привел пример Белгородской области, где уже несколько лет ведут активную кампанию против нецензурной брани, в которой используются как пропаганда, так и штрафы.

Блажен, кто верует. Но, увы, их убежденности не разделяю. Мне и самой противен мат. Недавно жутко покоробил рассказ молодой мамаши о проблемах со здоровьем ее ребенка. Стоя рядом с магазинной кассой, она громогласно сообщала приятелю, на какое обследование отправили их с дочерью: через каждое словечко вворачивая непечатное выражение. Какое будущее светит малышу с такой матерью-матершинницей? То, что нездоровое, - уж точно.

И даже при этом рубак с шашками наголо, готовых броситься в бой за чистоту речи, воспринимаю как идеалистов. Не из их ли числа те утописты, что ратовали за сухой закон? Эти люди не понимают, что воюют со следствием, а не с причиной. Такие близорукие моралисты так же опасны, как сами носители зла. Они побуждают своих сторонников понапрасну тратить силы, в то время как неблагополучие остается, только проявляется в чем-то другом. Все-таки важнее - понять, что стоит за тем или иным явлением. Как, например, живучесть российского мата. Почему он так неистребим и где его корни? Не претендую на истину в последней инстанции, просто поделюсь своими наблюдениями.

Грязно ругающиеся школьники – это беда. Только стоит учесть и детско-подростковую психологию: таким образом малолетки – особенно те из них, кого не научили по-другому самоутверждаться, демонстрируют собственную раскованность и пренебрежение правилами приличий. Во многих случаях это болезнь роста. А вот когда взрослые играют в игры сокрушителей всех запретов - вот уж где сто пудов цинизма!

Вспоминаю, как когда-то, еще во времена перестройки, моя однокурсница позвала меня на премьеру. Она приятельствовала со свердловским драматургом Николаем Колядой, как раз его одноактные пьесы и шли в ТЮЗе. Наивная, я пришла с цветами. Подарить их так и не подарила – оставила в зале, а сама, не дождавшись окончания спектакля, сбежала. Представьте картину на сцене: героиня, а потом и герой кругами ходят вокруг стула – инсценировка так и называлась «Венский стул» - и плачутся зрителю в жилетку. Их причитания щедро пересыпаны матом. Кому нужны были такие «тонкие» душевные переливы? Вряд ли тем старшеклассникам, которых по разнарядке пригнали на спектакль. Зато автор наверняка метил в новаторы. Хотя, на мой взгляд, это была настоящая конъюнктура – погоня за модным поветрием. Обманная, как кукиш в шоколаде: обольют тебя помоями, а потом еще и озадачат – нет, не доросли вы до такого высокого искусства!

Встречались и другие убежденные сторонники русской речи без купюр. Одна из моих коллег закончила филфак и была замужем за философом. С видом знатока могла рассуждать «о бытие и небытие», а при случае – вдруг ввернуть лихо закрученный «трехэтажный». Шутила: мол, выразительности ради. Вроде бы словесное хулиганство – и только. Но незаметно привычка врастает в человека, становясь его натурой.

Спрашивали мы и у наших университетских преподавателей про происхождение ненормативной лексики. Но четкого научного объяснения не услышали. Одна из версий предполагает, что корни мата уходят в язычество. У целомудренного народа была потребность выговориться на запретную и гонимую строгой церковной моралью телесную тему: преодолевали стеснение соленым юмором и переперченными шутками. Фольклорное творчество – народные частушки, сказки и песни – тому свидетельство. Да и сегодня статистика (оказывается, есть и такие подсчеты) показывает, что больше всего грешат сквернословием деревенские жители. Мне сразу вспоминается, как на мою свадьбу приехал родственник из дальнего села. Увидал бы его Василий Макарович Шукшин – обрадовался бы: точно его персонаж. Был на нем почему-то бархатный берет, точно он собрался играть роль Гамлета, а частушки он пел сплошь «с картинками». Других, как простодушно он признался, и не знал.

А среди тех, кто чаще всего прибегает к нецензурным выражениям, статистики называют военных, руководителей предприятий и рабочих. На многих производствах действительно закрепилась такая традиция: кроют друг друга матом подчиненные, и начальник от них не отстает. Спросили как-то раз в корпоративной газете руководителя цеха крупного предприятия в нашем городе об отношении к крепким выражениям: конечно, он ответил, как полагается: мол, не приветствую и все прочее. А на деле: костерит своих подчиненных в хвост и гриву и объясняет – а по-другому не понимают. Ой ли? Можно и без крика выстроить рабочие отношения, только это потребует гораздо больших душевных усилий.

Мне довелось работать под руководством владельца крупной корпорации – удивительным аскетом. Был наш миллионер моложе всех подчиненных, но как лидер по природе сплотил вокруг себя людей одной команды. Брал характером, образованностью и строгим нравом. Таким, что самые морально устойчивые староверы от умиления расплакались бы. Руководитель рассказывал, что в студенческие годы проходил практику в богом забытом леспромхозе, где ему поручили быть бригадиром у зэков. Однажды на лесосплаве он оступился, и была бы ему гибель неминучая среди прорвы бревен, не спаси его те же заключенные. И не потому, что был он с ними запанибрата. Думаю, что, наоборот, уважали за кремень-характер. Такие люди остаются верными себе и не станут размениваться ради того, чтобы найти общий, зачастую матерный, язык с подчиненными.

Конечно, многие, подхватив по молодости вирус сквернословия, борются сами с собой. Однажды, когда я пришла как журналист в одно из элитных подразделений «Уралэлектромеди», увидела яркое тому свидетельство. У начальника отдела на столе почетное место занимала большая жестяная банка из-под «Нескафе», и была она полна монетами. Штраф за крепкие словечки - раскрыл секрет копилки руководитель. Жаль только, что о своем ноу-хау коллектив не согласился поведать миру. А стоило, ведь интересный же эксперимент и поучительный. Мне, например, особенно любопытно – дал ли он результат?

Хотелось бы надеяться, что хотя бы на отдельном производственном участке трудный опыт борьбы с матом закончился победой «великого и могучего» без примеси грязи. А что касается чистки языка в масштабах города и области – дело, может, и хорошее, но только мало результативное. Это все равно что потребовать, чтобы с какого-нибудь понедельника у всех в голове были только светлые мысли. Кстати, верующие люди считают, что привычка к сквернословию закрывает человеку путь к Богу. Но к этому убеждению каждый из нас должен прийти сам.

Наталья ТАЛАНОВА

P.S.Уважаемые читатели! Если у вас есть собственный взгляд на эту неоднозначную тему, пишите, и мы опубликуем ваше мнение.