В сентябре этого года «GOVP.INFO» публиковали статью «В войну мы не в песочнице играли». В ней мы рассказывали о долгих и бесполезных попытках пожилой женщины доказать сотрудникам Пенсионного фонда по городу Верхняя Пышма право на включение в трудовой стаж ее детского труда во времена Великой Отечественной войны и, соответственно, право на получение пенсии повышенного размера. С того времени прошло два месяца. За это время пенсионерка Минзинят Минсафовна Минигулова, собравшись с силами и запасшись терпением, сделала письменные запросы по своему прежнему месту проживания – в республику Казахстан. Получила ответы и вновь обратилась в Пенсионный фонд нашего города, где ее в очередной раз – четвертый по счету – недружелюбно отправили восвояси. После этого 76-летняя женщина обратилась за восстановлением справедливости в суд. На прошлой неделе суд состоялся. Но прежде чем описать судебное действо, напомню читателям факты из жизни М. Минигуловой, уже публиковавшиеся ранее на страницах нашей газеты.

Минзинят родилась в феврале 1935, к началу войны ей было 6,5 лет. Учеба в первом классе в 1941 году совпала с началом непростой трудовой деятельности в колхозе и госпитале. «Мы работали после занятий, со временем не считались совершенно, - рассказывает Минзинят. – Подготовить концерт для раненых, умыть бойца, вынести судно – вот наши детские игры. Усталыми приходили домой к ночи, но на следующий день вновь бежали к раненым. Мы, дети, работали и на картофельных полях, пололи пшеницу, помогали складывать рожь в мережки и скирды, собирали колоски – иногда таким образом каждый из нас спасал до центнера хлеба. Работали на свекольном поле, пололи, окучивали, собирали урожай. Норма – по 50 соток на ребенка и гектар на взрослого. Работали на обмолоте зерна, по ночам сортировали его. За время войны я научилась делать практически все виды колхозных работ. От работы я никогда не бегала, брала столько, сколько давали. В войну все работали бесплатно, посвящая свой труд фронту и долгожданной победе. Нам было не до детства».

С 1956 года по 1992 Минзинят Минсафовна работала акушеркой и медсестрой в больницах. Судя по количеству благодарностей в трудовой книжке, трудилась честно и добросовестно. Вырастила четверых детей, всем дала образование. А полтора года назад переехала из Казахстана к дочери в Верхнюю Пышму. Оформляя полагающиеся документы, пришла и в пенсионный фонд, где вынесли вердикт: трудовой стаж считать лишь с официальной даты в трудовой книжке – с 1956 года, а детский труд в годы войны не засчитывать.

В Казахстане соцзащита провела опрос свидетелей детского труда Минзинят, и в деле есть свидетельские показания этих людей. Тогда их было всего двое, а сейчас одна уже ушла в мир иной. Есть в деле и другая справка – решение специальной комиссии из «Отдела занятости и социальных программ города Кокшетау», подтверждающая, что официальный стаж засчитывается с 1941 года. Есть у М.М. Минигуловой и юбилейная медаль «65 лет Победы в ВОВ» от 18.05.2010 года, врученная по Указу Президента Казахстана. Но никто в пенсионном фонде это к сведению не принял: почему-то не оказалось в деле нужных документов, а куда они делись – никто сказать не смог. Минзинят Минсафовне на ее запросы сурово ответили: «Хоть в Америку пишите, а мы вам ни копейки не дадим!»

Другой человек бы смирился и отступил, но только не эта закаленная жизненными невзгодами женщина. Обратившись к юристу и составив с его помощью исковое заявление, она стала готовиться к судебному процессу. В первую очередь, морально, основательно запасаясь не только терпением, но и валидолом.

Судебный процесс начался с выступления представителя Минзинят - адвоката Т. Сорокина Татьяна Борисовна (речь выступающих приведена дословно): «Минзинят Минсафовна Минигулова неоднократно обращалась в пенсионный фонд по городу Верхняя Пышма с просьбой включить в ее трудовой стаж период работы во время Великой Отечественной войны до достижения ею возраста до 12 лет. Со слов истца, она неоднократно обращалась, в последний раз – с дополнительными документами, но ей ни разу не предлагали написать заявление и не представляли письменного ответа. Исковые требования Минигуловой основаны на том, что в годы ВОВ с 1941 по 1945 год она трудилась в колхозе «Труд» республики Казахстан, где работала без учета нормативного времени, без выходных дней. Есть письменный ответ из Казахстана, что документы колхоза «Труд» за годы ВОВ не сохранились, но у Минигуловой есть косвенные доказательства того, что она осуществляла трудовую деятельность в военные годы. Это медаль «65 лет Победы в ВОВ 1941-1945 годов», пакет документов из республики Казахстан, где период работы в годы ВОВ был признан в течение многих лет и включен в трудовой стаж, на основании чего истец получала пенсию с учетом военного периода. Дополнительно, совсем недавно, она получила еще один ответ из Казахстана, к которому была приложена заверенная копия протокола опроса свидетеля. В Законе «О трудовых пенсиях» не содержится ограничений по возрасту, а также все вышеперечисленные доводы уже имеются в судебной практике – в частности, есть примеры аналогичных дел. В данном случае необходимо говорить о равенстве прав и свобод и некой социальной справедливости. Получается, что гражданин, права которого были менее нарушены, – тот, кто начал трудовую деятельность после 12 лет, имеет право на получение льгот, перерасчет пенсии и т.д., а тот, чьи права были нарушены более – это эксплуатация детского труда, и в нашей стране такие факты запрещены – лишен этого права. Когда у гражданина есть свидетельские показания двух свидетелей, то нет необходимости обращаться в суд - Пенсионный фонд самостоятельно примет необходимое решение. В том же случае, если имеется только одно свидетельское показание, то право гражданина на включение периода работы в годы ВОВ в трудовой стаж необходимо решать в суде».

Представитель юридического отдела Пенсионного фонда высказала свое мнение: «Заявления от истицы в пенсионный фонд на сегодняшний день не поступало, а она грамотная женщина и должна была это сделать в первую очередь. Следовательно, и нашего отказа также нет». И предложила истице еще раз подойти в Пенсионный фонд, написать заявление, которое обязательно рассмотрят специалисты и вынесут соответствующее решение.

Мне лично понравился ответ представителя истца: «Это пожилой человек, и хорошо, что самостоятельный, в твердом уме и четкой памяти. Ко мне на консультацию часто приходят больные люди, страдающие провалами в памяти, которые уже двух слов не могут связать. Их нужно усадить, дать ручку и листочек и предложить написать заявление по образцу. А моя доверительница объясняла мне, что в пенсионном фонде ей говорили примерно следующее: «можете заявление не писать, так как мы все равно вам откажем». То есть, не только не предлагали, но и «отфутболивали»».

Неоднократно встречаясь с этой пожилой женщиной, выслушав подробные рассказы о ее судьбе и судьбе военного поколения в целом, пересмотрев-переворошив многочисленные папки с файлами, в которые вложены документы разных лет – семейные документы, переписка личная и официальная, грамоты, благодарности и фотографии – лично я уверилась, что нет повода не доверять этому человеку. Но я не специалист, поэтому будем ждать восстановления исторической справедливости.

P.S. Пока подготавливался материал, в редакцию поступили свежие данные: М.М. Минигулова побывала в пенсионном фонде, чтобы написать заявление. По словам пенсионерки, ее отправили сначала в 9-й кабинет, где ей сказали, что этим делом не занимаются. А потом вызвали заместителя, который в буквальном смысле накричал на бабушку: "Никакого вашего заявления нам не нужно!". И очень громко, хором специалисты возмущались тем фактом, что на суд бабушка "позвала журналиста". Наша многострадальная пенсионерка, боясь их криков, оправдывалась, что журналист сам откуда-то узнал о ее проблеме, сам пришел по собственному желанию, что она, мол, не виновата. Бабушку понять можно, а вот представителей государственной структуры – нет.