Еще в школе я услышал от своего учителя словесности Марии Федотовны Григорук, что стариком можно назвать и совсем молодого человека. Тогда подобное утверждение вызвало у меня сначала улыбку, а потом легкое недоумение, как молодой может считаться стариком? Однако, как и свойственно ученику 7 класса, я все это успешно забыл, и казалось бы навсегда. С тех пор прошло уже 40 лет, а память вдруг вынесла на поверхность то утверждение, и, казалось бы, в совершенно неожиданной ситуации.

В прошлый мой приезд в поселок Кедровое Вера Николаевна Мелешкина рассказала мне об удивительном человеке почетном гражданине поселка Людмиле Семеновне Мишиной. Мне удалось договориться с ней о встрече и через несколько дней мы с нашим фотокорреспондентом уже входили в квартиру Людмилы Семеновны. Квартира оказалась необычной. Вся прихожая увешана десятками работ, выполненных акварелью. Причем большая их часть написана прямо на внутренней стороне крышек от коробок из под конфет или еще чего-то. Кроме этого на стенах висят картины вышитые или сотканные при помощи неизвестной мне техники.

Гостиная является как бы продолжением экспозиции. Со всех сторон с ковров за нами наблюдают сказочные персонажи, которым дала возможность порадовать глаз зрителей хозяйка этой удивительной квартиры. Над сервантом заняли свое почетное место лики святых. С первых мгновений показалось, что мы находимся в музее мастерской народных промыслов или на выставке народного творчества. С большим трудом представлялось, что вся эта коллекция выполнена руками одного человека.

Оказалось, что работы Людмилы Семеновны находятся также в других городах нашей страны и даже за границей. Чтобы избежать путаницы хозяйка представила нам полный список ее работ. На наш взгляд мы просто обязаны познакомить с ним наших читателей.

Вышивать начала с 1979 года. За это время ею выполнено:

Ковры – 28 шт.

Панно – 1 шт.

Иконы – 182 шт.

Детские ковры, мелкие вышивки, диванные подушки, накидки на телевизор – 184 шт.

Рисовать акварелью начала с 1994 года.

Всего написано 426 картин разных размеров.

По словам Веры Николаевны Мелешкиной Людмила Семеновна любит дарить свои работы близким и знакомым людям. Ее картины украшают не только дома и офисы тех, кто живет за три девять земель, но и радуют глаз многих кедровчан. Она любит делать подарки в день рождения, по случаю праздников или торжественных дат.

Свой рассказ о любимом поселке Людмила Семеновна начала в стихотворной форме. Что-то подобное мне приходилось встречать только у Дмитрия Быкова в «Новой газете». Я не имею права выступать в роли эксперта поэзии и судить о качестве услышанных строк с точки зрения всяких там «ямбов» и прочих требований к подобному творчеству, но за то, что я своими глазами видел слезы слушателей, поручиться могу точно. Для того чтобы лучше передать тональность нашего общения предлагаю ознакомиться с отрывком из стихотворения Людмилы Семеновны.

Я радуюсь!

… Я рада наступающему дню,

Восходу солнца, даже непогоде,

Я радуюсь весеннему дождю,

Всему живущему в природе!

Я радуюсь тому, что напишу,

Я радуюсь тому, что нарисую,

Я радуюсь тому, что я живу

И благодарна господу за жизнь такую!

Я радуюсь искусному шитью,

В изделья вплетены златые нитки,

Я радуюсь тому, когда дарю,

Когда я вижу благодарные улыбки.

Что жизнь не дорога не верьте никому,

Ее прожить нам надо без остатка,

Какое счастье держаться на плаву!

Имея за плечами семь десятков!

11 октября 1997 года

Весь наш разговор проходил именно в ключе полного отсутствия агрессии и попыток найти конкретных виновников. Я даже поймал себя на мысли, что по-хорошему завидую этой замечательной женщине. Людмила Семеновна сумела многое и многих простить, она освободилась от чего-то такого, что незримо присутствует в нашей жизни. Мне показалось, что как раз она-то и живет свободно, без желания показаться лучше, чем есть на самом деле. Ей не чужды все человеческие слабости, житейские и семейные неурядицы, но она находится как бы выше всего этого. А еще у нее есть ее творчество. Возможно, это тот ключик, которого не хватает каждому из нас, чтобы дышать полной грудью.

Людмила Семеновна приехала в Кедровое в 1942 году, когда поселок еще назывался Исеткой. До этого жила в Мостовском, училась в школе в Нагорном (там, оказывается, была десятилетка). Успела до переезда закончить 8 классов и сразу пошла работать в столовую, где приходилось чистить картошку, шинковать капусту, носить дрова и воду. После образования в поселке ОРСа, была переведена на работу в эту организацию. Сначала трудилась на раздаче пищи. Руководители обратили внимание на ее старание и знания и перевели сначала счетоводом, а затем бухгалтером. Жизнь заставила брать на себя дополнительную работу, чтобы помочь своим младшим братьям и сестрам, совсем еще юная Люда взяла на себя обязанности кассира.

Людмила Семеновна вспоминает, как ей приходилось с двумя огромными портфелями добираться пешком до тракта и там, в чайной ждать попутной машины до Медного рудника. Ехать приходилось в кузове машины прямо на бревнах или бочках. Довозили только до Балтымской горки, дальше стоял шлагбаум, на котором водителя могли наказать за нарушение правил перевозки пассажиров. Людмила снова брала в руки чемоданы, в которых было по 600 000 – 700 000 рублей и шла пешком до банка, который располагался на улице Красноармейской. Назад возвращалась тем же способом на попутках и пешком от поворота на поселок.

Затем Людмилу избирают секретарем комсомольской организации. В нагрузку ее назначают заведующей партархив бюро. Ей снова приходится ездить на попутках в Медный рудник, перевозить документы и деньги и снова без охраны, а как раз в это время прошла серия жестоких расправ над жителями поселка. По непонятным мотивам за одно лето 1946 года были убиты 23 человека. Естественно, что девушка боялась каждого шороха. Преступников вскоре поймали, но страх у людей сохранился на долгое время.

Когда из армии вернулся Николай Пьянков, Людмила попросила освободить ее от должности секретаря комсомольской организации. Просьбу ее удовлетворили, но оставили на должности заместителя еще на 8 лет.

Людмила Семеновна вернулась в ОРС сначала секретарем, а потом перешла заведующей клубом. Сама была за режиссера и художника-декоратора. Жили дружно. Работали по 6 дней в неделю, а по воскресеньям до обеда проводили воскресники. Расчистили площадку под стадион, где можно было играть в волейбол, заниматься на гимнастических снарядах. Построили танцплощадку, на которой вся молодежь с огромным удовольствием кружилась в танце. Всем было очень весело и радостно.

В 1957 году Людмила Семеновна перешла на работу на торфопредприятие. Первое время трудилась кассиром. Деньги уже возили на легковой машине, а у самой Людмилы Семеновны был в кобуре пистолет. Стрелять она умела, т.к. во время войны была еще и председателем ОСАВИАХИМа. В то время в поселке было свое стрельбище. Затем стала бухгалтером и в этой должности проработала 23 года. Ушла с работы в 52 года из-за того, что не могла смириться с приписками, которыми были вынуждены заниматься руководители предприятия по требованию вышестоящего начальства. По словам Людмилы Семеновны, она шла с работы и плакала в голос от этой несправедливости. Для нее человека порядочного от природы и по воспитанию такие действия были противоестественны. Муж ее понял, и сам предложил уволиться.

С тех пор Людмила Семеновна и занялась творчеством. Это была мера в какой-то степени вынужденная. Человек по своей натуре деятельный, она не могла сидеть, сложа руки. Выручал еще и садовый участок 5,5 соток, где можно было приложить свои усилия. Его Людмила Семеновна обрабатывала до 79 летнего возраста. Не бросала даже тогда, когда не стало мужа. Только три года назад пришлось его продать. Эту потерю Людмила Семеновна переживала очень сильно, но и здесь на выручку пришло ее ремесло. До сих пор она не бросает занятия живописью и вышивания.

Недоумение и возмущение у Людмилы Семеновны вызывает желание некоторых людей забыть свою историю и застроить территорию бывшего кладбища. Она с болью вспоминает о том, что там захоронены первые строители и жители поселка. Вместе с ними там покоятся множество умерших во время строительства узкоколейки Кедровое - Красное немецких военнопленных. Людмила Семеновна закрывает свое лицо руками, когда вспоминает, как по улице вели этих людей на работу в зимнюю стужу. Картина по ее словам схожа только с тем, что показывают по телевизору в кадрах, снятых под Сталинградом.

Еще она рассказала нам о гибели в пожаре 1944 года сразу 20 девушек, которые трудились на торфоразработках. Они приехали в поселок из других регионов страны и не имели здесь близких родственников, может, поэтому о них и забыли, а их братская могила, которая положила начало новому кладбищу, попросту перестала существовать. Заброшенными оказались и еще несколько могил людей, которые строили поселок.

Понимая, что наш разговор бередит раны этой, много повидавшей на своем жизненном пути женщины, я предложил закончить на сегодня наш разговор и совершить небольшую экскурсию по поселку. Хотя и она оказалась безрадостная.

Сначала мы подъехали к старому кладбищу. Время уже стерло следы бывших могил, только по середине сохранился единственный памятник. На могиле лежат цветы, холмик ухожен, а по периметру натянута проволока, чтобы никто чужой не посмел осквернять захоронение. У меня сразу возникла мысль, чтобы избежать ненужных разговоров, наверное, можно провести общую эксгумацию захороненных здесь людей, перезахоронить их в братскую могилу, поставить общий обелиск и с чистой совестью приступить к освоению территории. В этом случае в обиде не будут ни живые, ни мертвые. А люди будут знать, что человеческая память еще остается реальной ценностью в нашей стране.

Дальше наш путь лежал к зданию бывшего дворца культуры. Обе наши спутницы и Вера Николаевна и Людмила Семеновна с огромной болью делились своими воспоминаниями об ушедшем времени, когда Дворец представлял из себя реальный храм культуры. Когда-то в поселке был оркестр народных инструментов из 92 человек, а хор располагался в четыре ряда по всей сцене. В клубе, а затем и во Дворце ставили прекрасные спектакли, действовали десятки кружков, начальная музыкальная школа. И все это было в маленьком поселке. Занятие для себя находили и дети и взрослые. Какой умник умудрился это разрушить? Вопрос возможно риторический, но ведь это же просто преступление.

После посещения разрушенного здания Дворца мы расстались с нашими спутницами. Отъехав несколько метров мы остановились, чтобы сфотографировать фасад здания. По тротуару шли две женщины, они что-то обсуждали между собой, а мне подумалось, сколько же им пришлось пережить, и как они любят свой поселок. А еще я нашел продолжение фразы моей учительницы, которую обозначил в начале материала. Оказывается не только молодого человека можно сравнить со стариком, но и вполне зрелого взрослого можно назвать молодым. В этом я убедился, побывав в гостях у Людмилы Семеновны Мишиной в поселке Кедровое ГО Верхняя Пышма. За это я очень благодарен Вере Николаевне Мелешкиной.

Скажу вам, друзья, в заключении

Как счастлива я, что живу,

Вас если коснутся лишения,

Не проклинайте судьбу!

Л.Мишина.

Алексей Ильин