Вряд ли кто-то лучше понимает процессы, происходящие сегодня в Свердловской области, чем человек, который семнадцать лет руководил этим регионом, – Эдуард Россель. Он несовременный, у него нет блога, айпада и «Твиттера», но за плечами – десятилетия напряженной работы в регионе, в сердце – искренняя любовь к родной области, в голове – привычка смотреть на происходящее стратегически, взвешенно, со стороны. Журналисты «URA.Ru» шли к Эдуарду Росселю поговорить о недавнем заседании Госсовета, но разговор зашел куда дальше – может быть, даже дальше, чем бы хотелось самому Росселю.

Признаемся честно: в этой беседе Эдуард Эргартович не раз закусывал губу, чтобы с языка не слетело лишнего. И все же из этого разговора многое становится ясно. Спасибо, Эдуард Эргартович!

Дмитрий Колезев: - Эдуард Эргартович, расскажите, как съездили на последнее заседание Госсовета. Там собирались и старые губернаторы, и новые. Какое впечатление на вас все это произвело?

Эдуард Россель: - Встреча была, конечно, интересной – отмечали десятилетие Госсовета и собрали всех губернаторов, которые состояли в Госсовете за эти десять лет. Я многих уже давно не видел. Вот, Женю Наздратенко не видел много-много лет. Это бывший губернатор Приморского края. Узнал, где он работает, - оказывается, советником в Совете безопасности. Все губернаторы пристроены, все где-то работают. Некоторые занимаются бизнесом. Все очень активные. Нет дряхлых, все крепкие мужики.

Аксана Панова: Наших всех видели?

ЭР: - Видел и наших, уральцев. Видел Петра Ивановича Сумина. Видел Александра Васильевича Филипенко – он довольный, улыбается, очень активно себя ведет. С Юрием Васильевичем Нееловым виделись, но мы и так вместе с ним работаем в Совете Федерации.

Конечно, ко всему этому нужно относиться с пониманием. У всех этих людей травма в душе. Они руководили областями в самое тяжелое время. Они вынесли всю тяжесть, какая была в России. Этот губернаторский состав, который пригласили на десятилетие Госсовета, - это те люди, которые сохранили Россию. Потому что была серьезная опасность. Я сам очень много принимал участия в том, чтобы, не дай бог, Россия не развалилась, не появились на ее месте другие государства. Чтобы не было второго развала России. И все эти люди сделали свое дело.

АП: Сейчас другие люди пришли в губернаторский корпус. Что у нас с управленческими кадрами?

ЭР: В это давайте не влезать.

ДК: Но этот вопрос и президент поднимает. Накануне Госсовета он сказал в интервью, что новые, назначенные губернаторы, стали работать иначе: меньше встречаются с людьми, сидят в своих кабинетах. Речь сейчас даже не о Свердловской области, а об этих новых людях вообще.

ЭР: Я очень просто к этому подхожу. У нас есть президент. Он отвечает за все, что происходит в государстве. Мы его избрали. У нас есть указ о том, что губернаторы назначаются. Назначает он. Я надеюсь, что он понимает, что он делает и для чего он это делает. И все оценки – какие кадры поставлены, как они работают - определять должен он. У него есть все: есть министерство по работе с регионами, есть управление по работе с регионами, есть МВД, есть ФСБ, ФАПСИ, есть телевидение, газеты, журналы. У него есть все, чтобы получать информацию. Есть установленная система оценки действий губернаторов. Он должен смотреть, что из всего этого получается.

АП: А если перейти на муниципальный уровень? Зачем отменяют прямые выборы мэра? Ведь если провести опрос населения, все выскажутся за выборы.

ДК: Я насколько помню, как раз Эдуард Эргартович всегда выступал за назначение мэров.

ЭР: Нет. Я в свое время решил провести эксперимент. Многие говорили, что надо назначать менеджеров. Мы взяли пять местных самоуправлений и перевели их на такую систему. Все пять районов, где мы это сделали, показали отрицательный результат. Я бы дальше прекратил немедленно это все и вернулся бы к избранию мэров.

В то же время, избрание мэров – вопрос очень серьезный. Надо все время помнить, что мы вышли из Российской империи. Крепостное право отменили только в 1861 году (слава богу, на Урале крепостного права не было, поэтому тут и люди другие собрались). Дальше – Советский Союз. Жесточайшая государственная дисциплина. Народ сам не мыслил, им руководили: ты должен так делать, должен так голосовать. Народ к этому привык. У наших людей не выработано чувство, что они – обладатели власти, как это записано в Конституции. И этот процесс очень долго воспитывается. Мы должны воспитать это. Пусть они выбирают сегодня мэров, которые красиво говорят. Четыре года быстро пройдут: люди увидят, что человек красиво говорит, но плохо работает. И постепенно будет происходить адаптация, политическое понимание народа, что он имеет право выбирать себе человека, который будет им руководить. Люди будут интересоваться и разбираться. Если мы выдержим это, постепенно будем выбирать толковых мэров.

ДК: Но екатеринбуржцы двадцать лет выбирали мэра. Неужели не научились за это время?

ЭР: Научились. Но здесь другой вопрос. Почему все говорят, что мэра нужно назначать? Потому что не завершен процесс разделения полномочий местного самоуправления и государственной власти. У нас все принято спрашивать с губернатора. А губернатор за местное самоуправление не отвечает. Он отвечает за областной бюджет и областные организации – и только. А у нас люди привыкли к системе, когда был обком партии и все решал. Борис Николаевич приезжает в магазин, а там нет копченой колбасы. Как так нет колбасы? Завтра чтоб было! И назавтра все было. Три-четыре дня была колбаса, а потом исчезала. И все привыкли к тому, что должен первый секретарь обкома приехать и все появится. Эта психология осталась и сегодня у людей. Особенно у пенсионеров. Я с ними встречался, они говорят: «Эдуард Эргартович, вы – губернатор! Вы им там скажите…» Я объясняю, что я не могу приказывать мэрам, они по Конституции самостоятельны.

Так вот, эту самостоятельность надо развести до конца. Надо принять федеральное законодательство таким образом, чтобы нормативы формирования бюджета местного самоуправления декларировались федеральным законодательством. И губернатор этого не касается. Тогда не будет вопросов таких возникать. Вот, скажем, у нас долги по ЖКХ. Мы насчитываем муниципалитетам по нормативам: все в порядке. А долги все равно есть, потому что они как-то по-своему там все распределяют и самостоятельны в своем бюджете.

Дальше. Когда говорят о мэрах, все ссылаются на европейскую хартию местного самоуправления. Я когда начинаю разговаривать с человеком на эту тему, задаю ему несколько вопросов, смотрю: он эту хартию не читал. Там всего двадцать страничек, прочитай их! Там вообще не говорится об избрании мэров. Это – компетенция представительного органа. Люди избирают представительный орган, а потом депутаты садятся и думают: что делать с исполнительной властью? В одних случаях депутаты доверяют населению избирать мэра. И мэр избирается. Другие говорят: мы будем назначать сити-менеджера, но на альтернативной основе. То есть представительный орган разрабатывает условия конкурса, а потом начинается выдвижение кандидатов. Партии выдвигают своих кандидатов, сам человек может выдвинуться, и так далее. Когда кандидат выигрывает, он становится менеджером. Но после этого менеджер и представительный орган должны быть жестко разведены. Представительный орган не может вмешиваться в деятельность менеджера. Менеджер ответственен за все. Депутаты только утверждают бюджет – и до свидания. А он отвечает за оперативную деятельность и исполнение бюджета.

А что получается у нас? Я видел комментарии Аркадия Михайловича по поводу того, что он не собирается работать в системе с сити-менеджером, потому что у него не будет всей полноты власти. Объясняю, почему он так говорит. Например, у нас был сити-менеджер в Пригородном районе. Я веду совещание по «Горе Белой». Приезжает ко мне мэр, Семечков. Я говорю – ты чего приехал, ты же мэр? Мне твой менеджер нужен. А он, оказывается, менеджера поджал и дает ему команды. Но это неправильно: получается двоевластие, а значит – безответственность.

У нас в советское время такая же проблема была в армии, когда командовали и командиры, и политруки. Жуков только в 1942 году добился ликвидации такого порядка. И Сталин его поддержал, потому что командовать так невозможно. Командир дает одну команду, а политрук говорит: «Нет, это не по-коммунистически». В результате этого двоевластия гибли люди. То же самое происходит и здесь. Если дума решает поставить сити-менеджера, должен быть соответствующий закон, чтобы больше никто не лез. Никакого мэра не должно быть.

АП: Представьте: одна приемная, две двери - «Глава города» и «Глава администрации города». Я – проситель. И я прекрасно понимаю, что если я зайду в одну дверь и не зайду в другую, не занесу сначала в одну дверь, а потом в другую – то все.

ЭР: Да, будет конфликт.

АП: Коррупцеемкость системы увеличивается вдвое и тормозится все.

ЭР: Совершенно верно, согласен.

АП: На Ямале провели уже эксперимент. К власти пришел новый молодой губернатор Дмитрий Кобылкин, сам бывший глава района. Он работал в такой системе двух дверей, которая неизбежно ведет к конфликту. Сейчас он стал губернатором и отменяет всю систему сити-менеджмента полностью, как неэффективную.

ЭР: Правильно делает. Я двумя руками «за». Это неработоспособная система. Я хотел ее ликвидировать.

АП: Скажите, а почему Кобылкину на Ямале Кремль позволяет ликвидировать систему сити-менеджмента, а в других регионах объясняют, что это – воля Москвы и сопротивляться бесполезно? Люди уже готовы на улицу выйти и защищать свое право, а им говорят: смысла нет, такова воля Москвы.

ЭР: Это неправда. Это вам просто так говорят. А я говорю: это неправда. Устав определяет только представительный орган. Как он определит – так и будет.

ДК: То есть, никакой воли Кремля нет?

ЭР: Никакой воли Кремля здесь нет. И никто команды не давал. Я точно это знаю. Здесь как дума проголосует, так и будет.

ДК: Я вчера говорил с Язевым, он так и не смог сказать, есть ли какая-то позиция партии по этому поводу.

АП: С депутатами гордумы пытаются работать, есть какое-то давление, есть звонки. Но нет никаких официальных заявлений по этому поводу: мы поддерживаем сити-менеджера. Или не поддерживаем.

ЭР: А такого заявления и не будет, потому что есть законодательство, а в нем написано, что как городская дума утвердит, такой и будет конструкция власти. Утвердят менеджера – будет менеджер. Не утвердят – будет мэр.

АП: Как думаете, в Екатеринбурге возможно провести референдум по этому поводу? Вот есть такая инициатива.

ЭР: Конечно! Есть такой закон. Собирается коллектив, приходит в избирательную комиссию, регистрируется, говорит: «Я хочу провести референдум». Избирательная комиссия дает такое право, начинается агитация, назначается время и проводится референдум.

АП: Сейчас все смотрят на Екатеринбург, удастся ли нам отстоять прямые выборы мэра.

ЭР: В России осталось, по-моему, всего несколько крупных городов, где нет сити-менеджеров. Например, Барнаул, где тринадцать депутатов подали в отставку, когда это все начало там происходить… Ну, сейчас будем смотреть, какая политическая зрелость у депутатов Екатеринбургской городской думы. От этого будет зависеть, как они проголосуют.

АП: А Чернецкий-то собирается в Совет Федерации? Ему же вроде бы нужно успеть до 1 января, потому что потом изменяется порядок формирования.

ЭР: Не успеет – будет работать мэром до 2012 года.

АП: Но его же двигают.

ЭР: Его никто не сдвинет. Зависит все только от него.

ДК: Вы общаетесь с ним?

ЭР: Конечно, регулярно. Я и на День города к нему ходил…

ДК: Вы обсуждали «Большой Екатеринбург»?

ЭР: Вот все говорят о «Большом Екатеринбурге». Аркадий Михайлович много раз ко мне с этим приходил. Но я уверен, что это очень опасная вещь для области, она лишает губернатора власти. Если объединить все эти города, мы приблизимся к порогу в 50% населения Свердловской области в одном муниципалитете. Это – 50% депутатов «от города» в областной думе. У них будет квалифицированное большинство. И мы будем иметь два органа, которые командуют Свердловской областью. С ними придется считаться, никуда не денешься.

АП: Вечная война будет.

ЭР: Вечная война. Они будет принимать законы, которые нужны мэру Екатеринбурга, но могут не подходить для всей области. Создание «Большого Екатеринбурга» было бы принципиальной ошибкой. Я такой ошибкой считаю и ликвидацию верхней палаты законодательного собрания. Интеллектуальный уровень заксобрания сразу упадет. Верхняя палата была задумана как место, где депутатов выбирают по округам, где они работают на неосвобожденной основе. Мы сознательно собирали туда крупных руководителей.

ДК: Такой совет мудрейших.

ЭР: Да, люди, которые имеют жизненный опыт. И они не пропустят всякую чушь, которую может принять партия или еще кто-нибудь.

ДК: Да, партия может.

ЭР: Скажите, вот вы читали это письмо-завещание, которое оставил инвалид в Нижнем Тагиле?

АП: Да. Мы его и разместили. Ни один федеральный канал же не рассказал про эту историю, только в Интернете все.

ЭР: Я читал и был поражен: какой грамотный был человек. Это надо обязательно прочитать. Хорошо, что вы такие вещи распространяете – их надо показывать людям.

АП: На нас пытаются давить, запугивают, уголовные дела возбуждают.

ЭР: А вы не бойтесь! Запугивать бесполезно.

ДК: Сейчас по всей области идет волна отставок мэров. Это что происходит? Они боятся отопительного сезона?

ЭР: Трусливые люди.

АП: «Уралсевергаз» говорит, что вообще никто не готов к зиме. К 1 сентября должна быть готовность 90%, а у них – 11%, 24%. Это значит, что область не готова к сезону отопительному?

ЭР: Зима будет суровой. Лето было жаркое, мороз будет ужасным…

АП: …И столько муниципалитетов накануне этого остались без глав.

ЭР: Я не могу это комментировать. Есть губернатор, он разбирается в этом вопросе, он управляет. Он отвечает за все это. Я ничего не могу сказать.

Сколько у нас там времени? У меня в десять преподаватель немецкого языка приходит.

АП: Вы учите немецкий? Скажите что-нибудь?

ЭР: Скажу. Reden ist Silber, Schweigen ist Gold.

Вопросы - Дмитрий Колезев, Аксана Панова, © «URA.Ru»

Источник: http://ura.ru/content/svrd/02-09-2010/articles/1036255527.html