Ответы Андрея Геннадьевича Альшевских на вопросы корреспондента «Час Пик»

– Андрей Геннадьевич! Вы уже полгода являетесь депутатом Государственной Думы России. К вам на прием приходит огромное количество людей. Кроме того, вы проводили на территории городского округа свою предвыборную кампанию. Изменилось ли ваше мнение о положении дел в Верхней Пышме за это время? Не считали ли вы, что оно лучше или хуже, чем оказалось на самом деле?

– Будучи депутатом Законодательного Собрания я много ездил по Свердловской области и имею представление о положении дел в различных районах. Если рассматривать Верхнюю Пышму в сравнении с другими муниципалитетами, то она является очень хорошим муниципальным образованием. По финансированию, по состоянию дорог, по жилищному строительству, по другим показателям. Это на первый взгляд.

Когда я вошел в округ, то первое, что обескуражило, – это неразбериха в коммунальной сфере. Проблемы с «ЭнергосбыТ Плюс», платежки, начисления – это практически во всех городах. Но такого негативного отношения к жителям редко встретишь. Чувствуется демонстрация превосходства. Разговаривают с людьми свысока. Часто не могут или даже не хотят объяснять появление тех или иных платежей, тарифов. При этом люди приходят к ним не всегда лишь потому, что они против. Иногда жителям необходимо просто объяснить, почему выставляется именно такая сумма платежа.

Отсутствовал диалог между населением и коммунальщиками, особенно в отношениях с «ЭнергосбыТ Плюс». Приходилось общаться на уровне председателя правительства Паслера. Не скажу, что сейчас все хорошо, но обращений по этим вопросам стало меньше.

Второе, что бросилось в глаза, – отношение местной власти к проблемам конкретного жителя. Такое положение существует и в некоторых других городах, где власть не хочет слышать и общаться с населением. В Верхней Пышме эта проблема особенно заметна в вопросе подготовки Генерального плана. Власть пытается решать вопросы градостроительной политики, ломая позицию жителей «через колено». Чиновники не то что не хотят решать вопросы, они действуют с оглядкой, боятся, как бы не навредить определенному кругу лиц.

Третья проблема – исполнение Указа президента и реализация федеральной программы переселения жителей из ветхого и аварийного жилья. Местные чиновники ведут себя здесь неподобающим образом. Этот бедный поселок Кедровое – яркий пример того, как нельзя поступать с людьми. Я намерен участвовать в исполнении программы, которая должна быть завершена 1 сентября 2017 года. К этому времени мы должны переселить из ветхого и аварийного жилья всех граждан, которые проживали в таковом на 1 января 2012 года.

Забегая вперед, скажу, что мы в Думе разговаривали с министрами, которые сообщили, что программа будет продолжена. Сейчас решается вопрос о том, какова будет концепция новой программы, в каком виде ее реализовывать, в каких долях в ней будут участвовать федеральные и региональные бюджеты.

Но старт новой программы не снимает ответственности с чиновников за реализацию действующей. Понимая это, власти тех муниципалитетов, где становится понятно, что сроки соблюсти не удастся, пытаются всеми возможными способами переселить людей в дома, которые обещают в будущем довести до уровня необходимых требований. Главное для них – отчитаться на бумаге, что проблема решена. Кедровое – пример того, как не надо решать подобные вопросы.

К примеру, мы обращаемся в администрацию Верхней Пышмы и в прокуратуру. Получаем два разных ответа. Прокуратура пишет, что была проведена проверка, выявлен ряд нарушений при строительстве объектов, что есть отклонения от проекта. Прокуратура выписывает соответствующие предписания. Берем ответ администрации городского округа, а там значится, что все работы выполняются в сроки, по плану, в соответствии с проектом и так далее.

Я взял оба эти ответа по одному из объектов и отправил в прокуратуру с просьбой уточнить, кто же дает неправильный ответ? Насколько мне известно, администрацию на сегодня поправили и указали на то, что она дала некорректный ответ депутату Государственной Думы.

Типовые вопросы жители Верхней Пышмы тоже задают. Это и дороги, и социалка, но главные направления – ЖКХ, а именно – как выстроены отношения коммунальщиков и населения, градообразующие документы и отселение жителей.

– Андрей Геннадьевич! 3 апреля мне удалось задать вопрос Президенту России по поводу отсутствия обратной связи населения с властью. Я высказал мнение, что ситуацию усугубляет отмена прямых выборов глав муниципалитетов и выборы местных депутатов некими пятерками, вместо персонально ответственных перед избирателями конкретных депутатов. На ваш взгляд, объективны ли мои опасения по этому поводу?

– Полностью объективны. Они выстраданы. Это не те вопросы, которые озвучиваются для решения каких-то своих проблем. Я с 2001 года избирался сначала депутатом Городской Думы, потом в Законодательное Собрание, теперь в Государственную Думу, и только кроме одного раза всегда шел как одномандатник. Я уверен, что депутаты должны избираться по одномандатным округам, каждый избиратель должен выбирать личность и знать своего депутата «в лицо». Депутат должен отстаивать в первую очередь интересы конкретной территории, не забывая, безусловно, обязанностей по решению общих вопросов. Я всегда так поступал.

Считаю, что федеральным законодателем была сделана колоссальная ошибка, когда в 131-й Федеральный закон о местном самоуправлении была внесена поправка о пяти возможных вариантах, как может избираться местная власть. Изначально преследовалась цель уйти от прямых выборов, но федеральный законодатель не захотел брать на себя ответственность и перебросил решение на регионы. Законодательные органы субъектов должны были принять решения, за которые федеральные органы ответственности не несли.

Моя позиция принципиальна. Несмотря на то, что нахожусь во фракции «Единая Россия», считаю, что нельзя лишать людей права выбора. Люди должны принимать активное участие в формировании местных органов власти. Люди должны голосовать за депутатов муниципальных дум как одномандатников. И люди должны голосовать за главу муниципалитета на прямых всенародных выборах. Потому что, когда руководитель проходит через жернова избирательной кампании, он становится более ответственным, а люди вправе с него потребовать отчета.

Примером может являться администрация города Екатеринбурга. Глава администрации там не избирался, а был назначен. Я не вижу, чтобы он шел в народ, отстаивал свою точку зрения, пытался убедить, переубедить, слушал людей, корректировал свои действия. Этого нет. И это беда такой системы.

Моя позиция – я за прямые выборы. Скажу больше, когда был депутатом Законодательного Собрания, то вносил проект закона об отмене двуглавой системы управления и возвращения к системе «сильный мэр». Глава должен избираться на прямых выборах, как было при Чернецком, когда он руководил городом и нес персональную ответственность за Екатеринбург. К сожалению, этот закон был отклонен.

Я и сейчас остаюсь на своих позициях, за возврат прямых выборов. Мною подготовлен проект изменений в 131-й Федеральный закон, где я предлагаю оставить только один вариант – прямые выборы. Считаю, что выборы в органы власти по всей стране должны проходить по единым правилам. Формирование органов власти – вещь фундаментальная, и здесь не должно быть двойных или тройных толкований, должны быть прописаны однозначные правила. Считаю, что федеральный законодатель должен четко все эти вещи прописать.

Один из аргументов, который выдвигается против прямых выборов оппонентами: «А вдруг люди не того изберут? Популиста. Непрофессионала. Его же потом не снять». Когда подобные заявления делают депутаты, я задаю им один вопрос: «А вы сами-то слышите себя?».

– Типа того, что и вы могли быть избраны с такой же характеристикой?

– Да. Получается, что люди не за того проголосовали и избрали не того депутата. Вопрос о невозможности снятия популиста или непрофессионала с должности решается принятием соответствующей нормы. Оставьте прямые выборы и обеспечьте законный механизм снятия и отстранения от должности в случае необходимости. Данное предложение является одним из элементов законопроекта, который готовлю, но пока не вношу, так как считаю, что сегодня он не будет поддержан.

Еще один закон, который я обсуждаю и, пользуясь случаем, сегодня озвучиваю, – о предвыборных обещаниях. Смысл закона в следующем. Кандидат, который идет на выборы, независимо в депутаты муниципалитета, региона, федерации, в главы, губернаторы, в ходе своей избирательной кампании обязан публиковать свою избирательную программу. Каждый год все они обязаны отчитываться по исполнению этой программы. Если избиратели видят, что избранное лицо не исполняет свою предвыборную программу, то они вправе обратиться в суд, получить решение о бездействии данного лица, а после добиваться прекращения его полномочий.

И партии тоже должны нести такую же ответственность – за исполнение своих предвыборных обещаний. Кстати, именно поэтому я и говорю, что законопроект не будет принят. У нас сегодня кроме одномандатников, самовыдвиженцев есть еще партийные списки. Я считаю, что партия должна нести персональную ответственность за каждого кандидата, который избирался по ее партийному списку. И если, предположим, на каком-то уровне (муниципалитет, регион, федерация) по кандидату есть соответствующее решение суда, то лишать эту партию права упрощенной системы выдвижения ее кандидатов на следующих выборах. Идите в народ и доказывайте, что вы достойны выдвигать своих кандидатов. Пусть идут и собирают подписи, чтобы люди им вновь поверили.

– Выглядит излишне радикально.

– Я не настаиваю, что это должно быть именно так. Надо обсуждать, и в ходе такого обсуждения можно выработать какие-то общие подходы к вопросу.

– Не кажется ли вам, Андрей Геннадьевич, что на сегодня стоит ограничиться только первой частью ваших намерений. Пока без партийной критики. Иначе-то точно не примут вашу концепцию.

– Пока это только идея для обсуждения. Не факт, что мое предложение будет содержать все вопросы, которые мне сейчас приходится проговаривать с коллегами. Я не собираюсь биться лбом в стену, лишь делюсь мыслью для обсуждения. Давайте вместе обсуждать. А любая мысль подвержена корректировке. В результате дискуссий могут рождаться новые варианты.

А вот по поводу прямых выборов – это мое глубокое убеждение. Повторюсь, нельзя людей отстранять от формирования органов власти. Люди должны быть активными участниками этого процесса.

– А у вас есть сторонники в Государственной Думе по этому вопросу?

– Пока про сторонников и противников говорить преждевременно. Мы проработали полгода. В этот период настраиваются взаимоотношения, отрабатываются механизмы работы. Думаю, что о результативной работе в плане законотворчества можно будет говорить только ближе к осени.

У нас во фракции «Единая Россия» созданы экспертные советы, и это правильно. Когда мы пришли в Думу, то оказалось, что на полках лежат тысячи законопроектов, которые не приняты и не будут никогда приняты. Большинство этих законов ориентированы на популизм. Такие законы вносятся ради пиара. Зато их инициаторы потом могут заявлять, что я такой проблемой занимался, но они, такие-сякие, меня не поддержали.

Например, закон о налоге на пузырьки от Кока-Колы или запрет на чипсы. Законы эти числятся среди тех, которые поданы депутатами, на что они имеют полное право как субъекты нормотворчества. Поэтому в нашей фракции создано 13 экспертных советов по направлениям. И я вношу законопроект не напрямую, как прописано в 104 статье Конституции, а сначала направляю его в соответствующий экспертный совет. Его рассматривают коллеги депутаты, специалисты, юристы, представители правительства.

На экспертном совете обсуждается концепция закона. Если тебе удается убедить коллег в необходимости принятия концепции, то начинается следующий этап. К работе приступают специалисты, они рассматривают закон с точки зрения соответствия необходимым нормам. В итоге, когда ты получаешь положительное итоговое заключение экспертного совета и вносишь закон на обсуждение, то можешь быть уверен на 99,99 %, что такой закон будет принят. Я считаю, что это правильно. И президент сказал, что законы должны тщательно готовиться, чтобы потом не вносить массу поправок.

– Андрей Геннадьевич! А как вы относитесь к общественным объединениям? Какую роль, на ваш взгляд, они могут играть в местном самоуправлении?

– Как я могу относиться? Конечно, положительно. Во времена, когда был депутатом гордумы, я создавал общественное движение «Наша Сортировка». Мы активно занимались решением вопросов по разным направлениям. И по ЖКХ, и по социалке, занимались вопросами детского спорта, у нас была своя дружина, мы выпускали газету. Мы работали по девяти направлениям и освещали эту работу. Мы вели прием населения.

На мой взгляд, власть должна помнить, что любые решения принимаются в пользу людей. Поэтому я сторонник привлечения общественных организаций для принятия решений. Но я немного насторожен, когда якобы общественная активность проявляется для того, чтобы оказаться поближе к бюджетным средствам, к различным грантам.

Недавно у нас в стране прошли протестные акции. Я увидел там серьезную проблему, увидел молодежь, и у меня как у депутата возникли вопросы: «А как у нас работали гранты? Как у нас работали общественные организации, занимавшиеся темой патриотического воспитания молодежи?». И еще один вопрос в рамках организации образования: «Кто и чему учит наших детей в школе?». Эти вещи сейчас для меня наиболее актуальны, именно в свете того, что произошло.

– Давайте рассмотрим вариант Верхней Пышмы. В свое время я стоял у истоков создания общественного движения «За местное самоуправление». С первых дней власть стала демонстрировать нам свое неприятие. Со временем нам для того, чтобы быть услышанными, пришлось выходить на митинги, хотя по большому счету я против митингов ради самих митингов. Но выхода нет. Власть уже дошла до привлечения автоматчиков, провела массовые задержания участников одного из митингов, доставила людей, как преступников, в отделение полиции. Разве это диалог?

Сейчас есть попытка создать ассоциацию общественных движений. Да, туда не приглашают «Нашу Верхнюю Пышму», но лишь потому, что она однозначно провластная и ориентирована только на градообразующее предприятие. Но и здесь есть возможные точки соприкосновения, возможность реализации отдельных совместных проектов.

Возможно, нужен какой-то арбитр, который мог бы встать над схваткой. Возможно, назрела необходимость садиться всем за стол переговоров и вырабатывать общие правила поведения каждой из сторон, искать консенсус. Мы же все желаем добра городу и его горожанам.

В создании ассоциации активистам чинят препятствия. Хотя, ассоциация все равно будет создана. Просто появляется очередной виток недоверия. Возможно, есть примеры безконфликтного разрешения подобных ситуаций в других регионах? Возможно, у вас есть аналогичный опыт? Посоветуйте, как выбраться из этого круга.

– Я категорический противник такой формы общения, как разговор глухого со слепым. В Верхней Пышме, к сожалению, власть не хочет слышать людей, хотя это ее обязанность. Не обязательно принимать решения к исполнению, но выйти и мотивированно разъяснить свою позицию власть обязана. Бывают же ситуации, когда исполнение требований общественности невозможно. Не везде прослеживается желание власти не раскалывать, а объединить общество.

Относительно Верхней Пышмы я подумаю, что можно сделать. Это мой округ. Я вас услышал. В конце мая – начале июня готов вновь встретиться и дать свои предложения для обсуждения. Если найдем общий язык, то готов, чем смогу, помочь. Потому что когда развивается конфликтная ситуация между группами людей, то она ни к чему хорошему не приводит. Я готов, и даже знаю примерно фактуру.

Нужно садиться и обсуждать. Диалог неизбежен.

– Андрей Геннадьевич! Какие вопросы со стороны жителей Верхней Пышмы встречаются наиболее часто?

– Проблемы разные. Я никогда не отправлю человека к местным властям. Стараюсь сам участвовать в решении вопроса. Хотя 90 % обращений находятся в компетенции муниципальной власти. Это тревожно. Значит, местные органы не работают. Либо чиновничья система выстроена таким образом, что человеку ее не пробить. Проблема эта создана не только конкретно в Верхней Пышме – в Екатеринбурге то же самое.

Самые тяжелые моменты, когда человек приходит и заявляет, что у него осталась последняя надежда на тебя. Иногда понимаешь, что он уже прошел все возможные инстанции, но мы все равно принимаем от него заявление и работаем по нему. Если человек написал нам заявление, то наша команда гарантированно займется его вопросом.

Мы не ведем статистику, так как вопросов очень много. Некоторые разрешаются уже в течение тридцати дней, которые отводятся по закону на ответ, другие могут решаться годами. Еще находясь в Законодательном Собрании области, мы начали работать по вопросу, который жители одного из домов в Верхней Пышме пытались разрешить в течение десяти лет. И вот только недавно к нам пришел житель этого дома и сообщил, что вопрос решен в пользу жителей. В ситуацию вмешались соответствующие органы, но вопрос в том, где же они были раньше?

– В завершение вопрос по Кедровому. Будем решать проблему? Не оставим людей в беде?

– Да. Будем решать. Я пока еще наблюдаю, как там сработает в итоге Госжилинспекция, Роспотребнадзор, прокуратура. Пишу необходимые запросы, получаю ответы. Если положение к первому сентября будет таким же, как сейчас, то здесь уже потребуется привлечение к ответственности конкретного должностного лица.

Беседовал Алексей ГЕРАСИМОВ (Ильин)