На прошлой неделе в редакцию газеты «Час Пик» приезжал Глава Екатеринбурга Евгений Ройзман. Разговор с ним получился откровенный и весьма насыщенный информационно. Евгений Вадимович поделился своим мнением по проекту «Большой Екатеринбург», выразил отношение к действующему Губернатору Свердловской области Евгению Куйвашеву и ответил в том числе на вопрос о возможных президентских амбициях.

-       Евгений Вадимович! Вопрос, касающийся жителей и Верхней Пышмы, и Среднеуральска. В свое время Вячеслав Пиусович Брозовский предлагал создать агломерацию в форме объединения самостоятельных муниципальных образований...

-       Чисто предвыборная риторика. Она была в свое время «вброшена» Аркадием Чернецким. После подхвачена губернатором. Абсолютно предвыборная история, ничего общего с реальностью. На самом деле Большой Екатеринбург по факту существует, это Свердловская область. Агломерация тоже давно сформирована – все примыкающие города. При этом она совершенно естественна, это все города, территориально примыкающие к Екатеринбургу. Если появится необходимость, то города найдут общий язык. Добрососедство всегда на пользу любому из городов.

Все остальное, и я это точно знаю и хорошо понимаю, предвыборная история. Потом от нее откажутся, забудут. В свое время я видел, как все разговоры об агломерации вызывали всплеск местного патриотизма. Красивее всех ситуацию использовал Брозовский.

Да я и не уверен, что жители Верхней Пышмы готовы отказаться от своей идентичности. Замечательный старый город. Есть Екатеринбург, есть Пышма (Евгений Вадимович, как и многие люди, называет Верхнюю Пышму просто Пышмой. – Прим. ред.), они будут связаны трамваем.

-       Вы говорите, что по факту отношения между Екатеринбургом и Верхней Пышмой сложились. А как вы видите их развитие на перспективу? Чисто технически.

-       Простой пример. Одни на границе городов планируют построить новый микрорайон, а другие организовать свалку. Главы встречаются и договариваются о каком-то компромиссном решении. Отношения уже налажены. Кроме того рынок сам регулирует эти отношения. Жилье в Пышме чуть дешевле, и поэтому жители Орджоникидзевского района частично покупают квартиры здесь. Где-то в Екатеринбурге есть работа, учеба, и люди из Пышмы едут туда. Все само происходит. Естественный путь – он всегда самый короткий и самый понятный.

Кому нужно лишнее администрирование? Как только появится агломерация, то сразу потребуется своя Дума, свой аппарат. А так – добрые соседи. Живем и живем, и все друг друга уважаем. Вопросы все решаем.

-       Какие проблемы в Верхней Пышме и в Среднеуральске необходимо решать в первую очередь?

-       Очень грамотное решение о создании вуза. Если бы у вас создать еще несколько вузов, то молодежь бы из города не уезжала на учебу. У вас тут и работу можно найти. Остальные проблемы одинаковы для всех городов. Сейчас стали хоть как-то решаться проблемы экологии. У вас в Пышме бюджетное обеспечение в два раза больше, чем в Екатеринбурге.

-       То есть нам и с этой точки зрения объединяться нет смысла?

-       А мы и так решаем проблемы. Вот придется решать вопросы по лесным массивам в районе Молебки, в районе антенных полей, но здесь военные, тут еще много накладок.

Сейчас будет строиться новый район справа по дороге в Пышму. Он сомкнется со временем с Екатеринбургом. Дальше Садовый (имеется ввиду поселок Садовый. – Прим. ред.) сюда подтянется. Тут вообще вопрос коммуникаций играет значительную роль. Дорогу одну хорошую сделать – и все сомкнется. Пример интересный: Екатеринбург – Полевской, расстояние 50 километров. Когда едешь из Екатеринбурга, по правой стороне до Дегтярской своротки, уже места свободного нет. И из Полевского выезжаешь, эта же сторона застроена. Скоро Екатеринбург сомкнется с Полевским. Думаю, это произойдет скорее, чем с Первоуральском или Ревдой.

-       А там какая застройка? Многоэтажная?

-       Коттеджная. За ней потянется инфраструктура. Появятся многоэтажки. Посмотрим на ситуацию лет через 50. Очень интересно все это устроено в разных странах, но местную идентичность стараются не терять. Все равно сохраняют название, сохраняют местное самоуправление. Потому что страны держатся за счет сильного самоуправления. 

-       Как вы считаете, прямые выборы мэров нужно возвращать?

-       Я считаю, что везде, где отменили прямые выборы мэров, их надо возвращать. Сейчас намерены убрать прямые выборы в Тагиле, и остается пока только Екатеринбург. Здесь придется бороться. Прямые выборы мэров – это основа местного самоуправления. Это самое яркое проявление воли жителей в политической жизни. Прямые выборы – это возможность для местного населения остановить какую-то возможную экспансию. Их надо возвращать.

-       Что вы в данном случае понимаете под «экспансией»?

-       Я имею в виду совершенно конкретные примеры. Вот пришел губернатор из Тюмени. Привел с собой команду и начал решать конкретные задачи по Екатеринбургу. Екатеринбург вообще пытались сделать дотационным городом. Давили на Якоба (Глава Администрации Екатеринбурга. – Прим. ред.), давили на меня. Я их спрашивал, как они это себе представляют? Это значит выйти к жителям и сказать им, что полуторамиллионный город не способен себя обрабатывать?

Когда у городов есть прямые выборы мэров, когда у них есть финансовая самостоятельность, ими, конечно, сложнее управлять, сложнее лезть в их дела. Но я считаю, что так и должно быть. Местное самоуправление понимает свои проблемы гораздо лучше, чем кто-либо сверху. Понятно, когда у города отнимают бюджет, то нищими и бесправными управлять гораздо легче. Но я не уверен, что это приведет к развитию страны. Страна держится на сильном местном самоуправлении. Сильные города – это сильная страна. И когда ты в целях удовлетворения своих амбиций начинаешь давить сильное самоуправление, то проигрывает вся страна. Ты можешь выиграть на каком-то небольшом промежутке, но страна-то проигрывает.

-       Создается впечатление, что и сами органы местного самоуправления не стремятся сохранить его сильным. Они не готовы работать в таких условиях?

-       Объясню, почему. Конечно, они против. Так-то работать надо. Когда тебе говорят, сиди не дергайся, тебе все дадут, то это порождает некий инфантилизм, патернализм, как угодно это можно назвать. Вообще, я считаю, что городам надо возвращать полномочия, давать возможность зарабатывать деньги, мотивировать их тем, что заработанные ими деньги остаются в городе. Нет лучшей мотивации. Только так город может сам себя тянуть, сам себя благоустраивать, принимать самостоятельные решения, выполнять их.

Но здесь мы входим в противоречие с федеральным трендом на построение вертикали. Вертикаль – я так считаю, и это мое мнение, и как историк, и как человек, бывший сколько-то во власти – губительна для сегодняшней России. Во-первых, вертикаль гибкой быть не может. А власть должна быть сегодня гибкой, уметь четко мониторить и приспосабливаться к ситуации. Даже не к людям, а ко времени.

Я считаю, что надо отдавать максимум полномочий на места. Давать людям возможность самим решать свои проблемы. Власть, кстати, это понимает. Просто они перестроиться не могут. Вертикаль гибкой не бывает.

-       То есть понимание этого во власти есть? Есть понимание неизбежности перемен?

-       Есть понимание неизбежности этого. Есть, но они стремятся оттянуть. Страшновато вот так взять – и раздать полномочия.

Знаете, существует еще одна серьезная проблема на уровне области. Она касается и Верхней Пышмы и Среднеуральска: леса исчезают. Идет массовая хищническая вырубка лесов.

Пышма – город старый. Первым спас леса от уничтожения де Геннин. Он стал давать дачи лесные не на тридцать, а на шестьдесят лет. У всех появился стимул леса возрождать. Здесь же доходило до беды, когда заводы работали на древесном угле, повырубали все что возможно. Сосновые леса стали замещаться березовыми. Сначала начали паниковать, но после приспособились. Кстати, у вас в болотах еще сохранились реликтовые леса.

Ваши места описывал Гмелин, потом Паласс. Описание сделано прямо по верстам. Для меня всегда название Красный Адуй связывалось с революцией. На самом деле ничего подобного. Так его называли из-за красных болотистых охр. Здесь же металлургия старая была, до прихода русских.

Здесь были созданы институты по защите леса. Нельзя было вырубить что-то, чтобы никто не узнал. Это преследовалось. И так было до принятия нового Лесного кодекса. Я, кстати, голосовал против его принятия. Я тогда был депутатом Государственной Думы. Раньше были институты охраны, потомственные лесники были, сейчас ничего этого нет. После вырубки собирали и сжигали все до веточки, чтобы не появлялись вредители. Сейчас, когда рубят, бросают все лишнее. Так происходит вокруг Екатеринбурга, вокруг Пышмы, вокруг Среднеуральска. Это на самом деле огромная беда и одна из первоочередных задач. Что делать, вполне понятно.

-       Что делать?

-       Отслеживать и своевременно принимать меры.

-       Эта служба потеряна по всей стране. Беда-то общая.

-       Да, но мы всю жизнь с этого леса жили и для нас это огромная проблема.

-       В Верхней Пышме общественность борется за сохранение лесов. Кое-какие достижения имеются, но хотелось бы большего.

-       Если что, имейте в виду, что у меня есть знакомые в Минприроды.

-       Федеральном?

-       Да. Там есть неравнодушные к проблеме люди. Будет информация, сразу говорите.

-       Прошу прощения за некорректный вопрос, но есть мнение, что заявка на участие в выборах губернатора – некий ход с вашей стороны. В какой-то момент вы можете отойти в сторону и порекомендовать своему электорату отдать голоса другому кандидату.

-       Я впервые такое слышу. На самом деле, у меня есть свой бэкграунд, своя история. Во всех выборах, в которых я говорил, что буду участвовать, я участвовал. И все выборы выигрывал. Я четко соизмеряю свои возможности. Здесь проблема в другом. Здесь до последнего будут пытаться не пустить, тем более понимая, что и в Москве существует подобное настроение. Связано все только с тем, что там четко понимают, что, если я пройду муниципальный фильтр, то я эти выборы выиграю.

Для меня данные проблемы тоже принципиальны. И сейчас возникли проблемы с «Яблоком», они стали затягивать мое выдвижение. Выбор-то у меня был небольшой. Если бы было самовыдвижение, то для меня бы это была наиболее комфортная ситуация. Я бы собирал подписи, и все зависело от себя и от людей. Но закон такой, что я могу выдвигаться только от партии. Более-менее приличная для меня партия «Яблоко», тем более Явлинский такой несгибаемый политик. Поэтому, я надеюсь, что он заднюю скорость не включит. Но здесь мы столкнулись с местным отделением. Они сначала отложили конференцию. Потом сказали, что еще не факт, что мы соберем нужное количество участников. Такой тревожный звонок. Сегодня (встреча в редакции состоялась 8 июня. – Прим. ред.) я постараюсь переговорить с Явлинским, сможет ли он повлиять на ситуацию.

Сейчас задача выдвинуться и перейти к прохождению муниципального фильтра. Муниципальный фильтр – это порядка 130 подписей депутатов всех дум. Недавно ко мне приехали представители одного из городов и сообщили, что не хотят голосовать за представителя «Единой России», т. к. партия не выполнила ни одного обещания. Но проблема в том, что от одной думы могут подписаться только три человека максимум. Всего 55 муниципалитетов. В принципе, муниципальный фильтр создан для того, чтобы его невозможно было пройти. Я написал письмо президенту, чтобы внести изменения в закон и отменить муниципальный фильтр. Потому что это незаконно, неконституционно. Ну, посмотрим. Пока – что имеем, то имеем.

-       Но многие думы на 100% состоят из представителей «Единой России». Там не может быть никакого собственного мнения. Да – да. Нет – нет. Демонстрация полного единодушия.

-       Представьте, в сельских территориях позакрывали больницы, ликвидировали скорую помощь. На севере области людей возят в больницу за 150 километров. Закрыли онкологию в Краснотуринске. И такая история почти по всей области. И когда человек оказывается в подобном положении, то нет разницы, от какой ты партии.

-       То есть борьба впереди?

-       Никто не говорил, что будет легко. С другой стороны, может не получиться, но я все же попытаюсь.

-       На ваш взгляд, чего не хватило нынешнему губернатору, чтобы продвинуть область не в плане развития крупных предприятий, они и сами найдут пути развития, хотя и у них есть проблемы. Имеется в виду развитие с точки зрения здоровья населения, увеличения продолжительности жизни, закрытия проблем с местами в школах, детских садах?

-       Он в Свердловскую область не собирался. Он же человек подневольный. Ему сказали – пойдешь полпредом, он сказал «да». Ему сказали – пойдешь губернатором, он испугался, но сказал «да». Ему сейчас скажут – поедешь обратно в Пойково работать оператором бетономешалки, он и туда поедет. Кем он только ни был... И судебным приставом, и там, и там, куда пошлют, туда и поедет. Здесь у него ситуация такая. Он боится Свердловской области. Он в нее лишний раз не выезжал. Ему не хватает элементарной грамотности, образованности. Потом, в области же надо работать. Надо не вылезать оттуда.

Не надо ему лезть в Екатеринбург, который сам по себе генерирует налоги, до 75 % бюджета формируется на территории города. Надо не грабить Екатеринбург, не отнимать полномочия, а ехать в область и работать. Вот и все рецепты. А куда ему в область?

-       А вы сами часто бываете в области?

-       Конечно, бываю. У меня вся родня из села Мироново в Артемовском районе. Мать оттуда родом. Я там постоянно бываю и знаю проблемы села. Кроме того, я специалист по горно-заводскому Уралу, я по экспедициям объехал всю Свердловскую область. По «Городу без наркотиков», по депутатской работе у меня были приемные в разных городах. Нет в Свердловской области мест, где бы я не бывал. У меня везде есть сторонники.

-       Какие-то отношения с «Городом без наркотиков» у вас сохранились?

-       Никаких. Эта организация, как народное восстание против наркоторговцев, не существует. И я сейчас дистанцировался от нее. У меня есть свои проекты, я мониторю законодательство, решаю частные проблемы, с которыми приходят люди. Я далеко не ухожу от темы, понимаю, что происходит, в том числе в Пышме. Продолжаю такую мягкую антинаркотическую пропаганду. Вообще, за последнее время объехал порядка 100 школ в области.

-       Мы как раз встречались первый раз с вами у нас в редакции после посещения вами школы № 3 в Верхней Пышме.

-       Да. Помню.

-       Как сейчас обстоят дела с наркоманией в Верхней Пышме, Среднеуральске и в области?

-       Наркомания в последние годы резко помолодела. Именно резко помолодела. Сейчас основные потребители от 1995 до 2005 года рождения. В основном они употребляют курительные смеси. Это наркотики группы «дживиаш». Чуть постарше, там соли, марихуана, гашиш появился. Проблема серьезная. Причем эти курительные смеси человек не может употреблять, если он не курит. И здесь, если профилактику на что-то направлять, то нужно в первую очередь бороться с курением. Понятно, что в абсолютных цифрах смертей стало меньше, так как меньше стали употреблять опиатов, хотя они снова появляются. А так, все токсикоцентры подростками забиты.

-       Если сравнить в динамике, допустим, с 2005 годом, то ситуация поменялась за эти годы?

-       Ситуация более благополучная. Только сегодня появляются наркотики, которые сложнее выявляются. Сложнее вылечиваются люди. Нет реабилитационных центров. Козицын в свое время пытался сделать такой центр в Пышме. Не получилось.

-       А тот центр, что делал Куйвашев?

-       Его уже закрыли. С самого начала он был открыт, как противовес. У меня еще, кстати, одна претензия к губернатору – он ни разу не попытался придумать чего-то своего. Он пытался взять Мишаринское, украсть наше. Ни разу ничего своего не придумал. Не может быть такой психологии у губернатора, что все само рассосется.

-       Давайте переключимся на область искусства, на ваше хобби.

-       В свое время мне удалось создать первый частный музей Невьянской иконы. В этом году ему исполняется 18 лет. Люди едут сюда со всей страны. Приезжает много иностранцев. Он реально один из лучших специализированных музеев в стране. Этому предшествовала огромная работа. Сначала я издал большой альбом по Невьянской иконе.

В этом году сделал музей Брусиловского – одного из самых выдающихся художников второй половины прошлого века и начала этого. Мощный человек, мощный художник. Я очень рад, что удалось это сделать. В 2015 году я передал городу большую коллекцию по наивному искусству. Скоро должен открыться новый музей. У меня есть замечательный пример Козицына, открывшего в Пышме свой Музей военной техники мирового уровня. Вообще культура при грамотном использовании становится отраслью экономики.

-       Если не ошибаюсь, в прошлом году в Верхнюю Пышму в Музей военной техники приехало 200 000 человек. Может быть, подскажете идею, как оставлять их в городе?

-       Создавать хорошую инфраструктуру. Ставить гостиницу с развлекательным центром, чтобы люди не уезжали в Екатеринбург. Другое дело, что строить гостиницу в Екатеринбурге выгоднее. Хотя с появлением Музея военной техники эта идея может становиться все более реалистичной. Пышма хорошеет и меняется быстрее всех остальных городов в области.

С другой стороны, заводчики на Урале всегда этим занимались. Они обязаны этим заниматься. В свое время Верх-Исетский завод построил госпиталь для своих рабочих высочайшего уровня. Строил его архитектор Малахов. И когда Николай Первый приехал в Екатеринбург, он сказал, что даже у него нет госпиталя такого уровня. Понятно, что следили за здоровьем рабочих, они были рабочей силой. В таком же плане развивался Тагил. В Тагиле были созданы первые детские сады. И то, что делает в Пышме Козицын, – он идет по пути хозяина, по пути заводчика. И это надо признавать.

-       Мы сейчас говорим о крупных предприятиях, но у нас же еще есть малый и средний бизнес. У нас есть средний класс, который, на мой взгляд, не востребован. Который остается в стороне от формирования инфраструктуры, культуры. Я готов признать заслуги Козицына, но в какой-то момент это становится давлением. Мнением одного человека или, в лучшем случае, небольшой группы людей. А нас никто не спрашивает.

-       Во-первых, это бывает самой большой ошибкой. Я надеюсь, что Козицын ее не совершает. Здесь проблема в другом. Как только происходят нечестные выборы, так огромное количество людей оказываются не у дел. Все без них решено. И они отходят на обочину. Им сверху кричат: «Эй, у нас же страна, давайте впрягайтесь, нужно страну вперед двигать». А люди говорят: «Вы же решили сами порулить, обойтись без нас. Вы там что-то нарешали. Вот и делайте, а мы в стороне постоим, посмотрим». И вдруг оказывается, что огромное количество людей пребывают в апатии. Их отодвинули от политической жизни страны. Обидели. Вот они и предлагают самим выруливать.

Что касается малого и среднего бизнеса, то розница упала. В 2017 году это скажется еще больше. По стране зарегистрировалось предприятий вдвое меньше, чем разорилось. Ситуация реально очень тяжелая. Я вижу это по личным приемам, которые веду постоянно. Основные вопросы: уволили, зарплату не платят, денег только до среды, разорили, отняли... Положение серьезное на самом деле.

Я считаю все это напрямую увязано с внешней политикой. Я, конечно, могу развить эту тему и дальше...

-       Это все-таки не наш уровень, давайте вернемся к ситуации у нас на месте.

-       Хорошо.

-       В ходе нашего разговора несколько раз прозвучала фамилия Козицын. Как вы лично к нему относитесь?

-       Отношусь с уважением. Потому что он может не делать и половины того, что делает. Все это идет от сердца. Я даже не имею в виду церковные вещи. Я говорю о детях, о культуре. Ему всегда есть что показать. Думаю, что ему будет чем отчитаться и здесь и Там.

-       Давайте еще раз вернемся к местному самоуправлению. Не считаете ли вы, что избыточное влияние крупного бизнеса сказывается на формировании органов местного самоуправления? Я бывший коммунист, был депутатом, работал на освобожденной основе в Горсовете и хорошо помню те времена, когда директора заводов приезжали в органы власти. Сейчас же наша власть не только бежит по первому зову Козицына, что считается нормой, но и к его заместителям и помощникам. Бывали случаи, когда задерживалось начало личного приема первых лиц, а в оправдание секретарь говорила, что руководителя срочно вызвал один из заместителей Козицына.

-       Я думаю, что, когда главы и часть депутатов прямые ставленники, то они и будут так себя вести. Только когда проходят честные выборы, человек отчитывается перед избирателями, которые его выбирали. Если же тебя поставил Козицын, то ты правильно все понимаешь, что отчитываешься перед Козицыным. Просто надо называть вещи своими именами. И это давняя проблема горно-заводского Урала.

В Екатеринбурге в противовес горным властям была мощная купеческая прослойка. Купцы были финансово независимыми и противостояли такой экспансии. Екатеринбургская Дума была независимой в принятии решений, потому что в ней были представлены и купечество, и другие сословия.

В Пышме нет такой прослойки, которая бы могла противостоять крупному капиталу. Если бы все это было, то пошло бы только на пользу городу. Что имеем, то имеем. Нельзя сказать, что Пышма моногород, но что-то близкое к тому здесь есть.

-       С этим утверждением можно поспорить. У нас есть «Уральские локомотивы», «Гиредмет», «ОЦМ», «Химреактивы» еще дышат.

-       Насколько я помню, у УГМК долгое время не получалось возглавить местную власть.

-       Они и выстроили систему под себя. Ввели дурацкую двуглавую систему, стали депутатов выбирать пятерками, теперь глав назначают.

-       Конечно, надо возвращать прямые выборы мэров. С другой стороны, если УГМК будет ориентироваться на население, то их по любой схеме будут в Думу на руках заносить.

-       Об этом и разговор. Общественность города готова к совместной работе в таком направлении. Мы, а я являюсь одним из инициаторов создания в городе общественного движения «За местное самоуправление», говорим, давайте нам субъекта для переговоров. Не дают. Боятся. Не умеют.

Я к тому, что мы обречены? У нас не будет истинного местного самоуправления никогда?

-       Пока у Козицына все будет хорошо, никто с вами и советоваться не будет, как я вижу. Если что-то шатнется, то что-то может измениться.

-       То есть надо шатнуть, получается? Нет. Шатать мы ничего не хотим и не будем.

-       Как бы там ни было, видно, что Козицын работает на благо Пышмы.

-       Но авторитет Козицына уже не тот, что был несколько лет назад.

-       Мы живем в демократическом государстве и, если людей начнет тошнить от слова УГМК, то и голосование развернется в другую сторону.

-       Вы же знаете, как у нас проходит голосование. Команда, кураторы, ответственные по цехам. Каждый работник докладывает. Люди, не работающие на УГМК, перестали ходить на выборы. Не верят.

-       Это тоже последствия нечестных выборов. Все уверены, что от них ничего не зависит. Тем не менее это демократия, и тут, если люди сами не будут осознавать своей значимости, то так все и будет. Здесь во многом последствия тоталитарного государства. У людей все еще сильны патерналистские настроения. На самом деле надо понимать, что страна у нас такая. Сам не сделаешь, никто за тебя не сделает или сделает так, что тебе не понравится.

-       Но совсем недавно был период другой. И вы поднялись в тот период. Подъем-то был.

-       Еще совсем недавно мы жили в другой стране. И мы видим, что сейчас происходит, и я считаю, что есть один рецепт для страны – из двух составляющих. Первое – честные выборы. Второе – независимый суд. И если два эти условия будут соблюдены, то, конечно же, у нас будет совсем другая страна.

-       Тут только вздыхать остается, а время у нас ограничено, как мы понимаем.

-       Я хочу сказать жителям Верхней Пышмы и Среднеуральска, что в крайнем случае они могут на меня рассчитывать. Кстати, в Среднеуральске есть активная молодежь. Они пытаются сами что-то делать.

Сегодня значительная часть молодых уходит в интернет. Я вижу, как развиваются соцсети. Они сами научились получать информацию и обрабатывать ее. Их уже не удастся зазомбировать. Мало того, уже сами родители не дадут этого сделать, их устраивает, что дети растут независимыми. Поэтому надежда вся на молодых.

-       Еще вопрос по молодым. Вам не кажется, что они честнее, чем, допустим, мое поколение?

-       Да. Да. И мое поколение тоже. Я считаю, что они растут лучше, чем мы. Это действительно так. Я с ними общаюсь, встречаюсь в школах. Это другие люди. Их не успели отравить пропагандой, и родители уже смотрят за этим. Пусть растут свободными. Пусть живут в свободном мире.

Я считаю, что мы по складу, конечно, европейцы. Мы часть Европы, и не худшая ее часть. Хорошо, что сейчас открыты границы. Есть возможность обмениваться знаниями. Началось это еще во времена Петра Первого. Тогда мы всем показали, что умеем перенимать лучшее, а потом еще сторицей отдавать. Дай бог, чтобы так и было.

-       Давайте еще ненадолго вернемся к культуре. Миша Шаевич Брусиловский – это фигура почти недосягаемая. Я люблю картины Леонида Баранова, могу любоваться ими часами. А кого из верхнепышминских художников вы знаете? Сережа Пикассо, Олег Вострецов…

-       Сережа ваш? Конечно же, я его хорошо знаю. Про других сказать не могу. Может быть, знаком с работами, но не был уверен, что они пышминские, как Пикассо.

-       А ваши новые книги мы увидим в ближайшее время?

-       Да, будут изданы мои стихи 90-х годов.

-       А трудно было сняться Евгению Ройзману мэром Екатеринбурга в фильме «Страна ОЗ»?

-       Никаких проблем. На все ушло полчаса. Меня нашел Вася Сигарев и подсунул сюжет. Я приехал сниматься, а он говорит, у меня Сухоруков не сможет приехать. Я предложил позвонить Гоше Куценко. Звоню, а он и говорит: «Ты знаешь, сегодня для каждого русского актера за честь сняться у Сигарева». Я передал трубку Васе, они договорились, и он там замечательно сыграл.

После этого были еще два проекта, в том числе в «Ералаше». Это была моя мечта.

-       Так, может быть, ну ее, эту политику?

-       И эти мысли меня тоже посещают!

-       В соцсетях идет обсуждение темы о том, что Навального к выборам не допустят и от оппозиции должны будете пойти вы. Что скажете об этом?

-       В данной ситуации это невозможно, все будет выглядеть некрасиво и непорядочно.

-       Непорядочно по отношению к кому?

-       К избирателям. Если идти на выборы, то надо поднимать избирателей, всех своих сторонников. Выборы – это маленькая война, и идти здесь придется до конца. Сценарий уже расписан. Постоять с боку «Мурзилкой» – это роль не для меня. Репутация дороже.

Я к Навальному нормально отношусь. Более того, считаю, что все, кто достиг 35 лет, у кого есть своя программа, могут попробовать свои силы. Нужно, чтобы было из кого выбирать. Я считаю, что власть должна меняться. Это основа демократического общества, а мы с вами живем в демократической стране. Если власть задерживается дольше, чем положено, то у нее остается только одна задача – сохранить за собой эту власть.

Основной залог демократического общества – бескровная и своевременная передача власти.

Вопросы задавали: Олег Кондратьев, Алексей Герасимов, Илья Герасимов. Подготовка к выпуску Алексей ГЕРАСИМОВ (Ильин), фото редакции "Час Пик", видео Евгения Кочеткова: