Среднеуральск – детище первых «сталинских пятилеток». Громадье планов того времени предусматривало комплексное развитие всех районов и использование всех ресурсов для индустриализации страны. Основной лозунг того времени – «Догнать и перегнать западные страны». На фото: строительство СУГРЭС, 1931 год.

Быть или не быть?

Самое первое упоминание о Среднеуральской районной электростанции исследователь Валентин Лукьянин, автор материала по истории города «Тепло и свет творящий», нашел в трудах Госплана. В разделе по энергообеспечению записано: «Общим планом электрификации Урала намечено создание среднеуральской магистральной линии электропередачи, опирающейся на три больших районных централи: южную (Челябинскую), северную (Губахинскую) и среднеуральскую (район Егоршино – Алапаевска).

Планом первой пятилетки (1928–1933) предусматривалось строительство Среднеуральской электростанции, но ее не построили. В Артемовском либо Алапаевске намечалось возведение гигантского металлургического комбината, переплавлявшего бы алапаевские руды на егоршинских коксующихся углях. Однако оказалось, что руды здесь для такого дела маловато, да и уголь не той кондиции. Станцию по этой причине не построили, она пока осталась существовать только на бумаге.

Однако наш край нуждался в мощном энергоснабжении, этот вопрос не переставал волновать тогдашних руководителей. Москве удалось доказать, что строить станцию будут, опираясь только на отечественную технику, местное топливо и опыт своих специалистов.

Глухомань, расступись!

Площадку для строительства выбирали долго, наконец пришли к выводу: поместить будущую станцию ближе к Свердловску с севера. Здесь располагались обширные торфяные болота, а рядом Исетское озеро с достаточным объемом водяных запасов, что вполне может обеспечить работу тепловой электростанции. Высота озера над уровнем моря 250 метров, берега высокие, скалистые, а низменные места встречаются только при впадении в него речек. Длина озера 8 километров, ширина – 4 километра.

Берега озера были обжиты с древних времен, они изобилуют стоянками, поселениями древнего человека и другими памятниками 10–12 тысячелетий до нашей эры, количество их, по мнению археологов, достигает сотни. Все они отличаются своеобразием, аналоги этим памятникам не найдены, и ученые ввели термин «исетская культура».

В феврале 1931 года было окончательно определено место стройплощадки. Если опираться на воспоминания первостроителя А. Ф. Зворыгина, то предполагаемая дата рождения Среднеуральска – 25 февраля 1931 года. Однако день рождения города отмечают 27 июня. По документам, тогда были подняты первые кубометры грунта под котлован будущей станции. Одновременно закрепилось за станцией и название Среднеуральская.

На озере в начале XX века стояли флигели лесников и углежогов, шла заготовка топлива для Верх-Исетского завода. На завод возили дрова и древесный уголь.

Лес был нетронутым, диким, болота непроходимыми. Здешние жители поставляли в город грибы и ягоды, которыми богата местность. В лесу водились глухари, зайцы, дикие козы, волки, косули. Если глухариные тока навсегда ушли отсюда по причине стройки, то зайцы и косули еще долго прогуливались между бараками.

Нелегкий труд и быт первостроителей

На берегу озера сначала поставили палатки, где стала жить часть руководящего состава стройки, остальные специалисты размещались в Коптяках. Рабочие валили лес и строили основание станции, бараки и постоянные жилые дома. Все работы выполнялись вручную, грузы перевозились на лошадях. В Коптяках с этой целью был организован конный двор.

Машины и экскаваторы появились на стройке позднее, а пока Коптяки и стройку разделяло болото, мешавшее передвижению, возникла необходимость проложить дорогу. Строилась дорога и на Медный Рудник. Была большая потребность в рабочей силе, сюда вербовали людей из разных областей, были среди них спецпереселенцы, крестьяне, бежавшие от коллективизации.

Мерзлую землю отогревали кострами, долбили котлованы, устраивали тепляки, но бетонировали зимой. Песок для стройки черпали со дна озера железными ковшами, грузили на баржи и доставляли на место строительства. Кругом лежали пни, которые взрывали, они при этом подлетали на пять-шесть метров вверх. Дорог не было, грязь кругом. Все объяснялось тем, что стройка не имела постоянного финансирования и надежного снабжения. Ее часто и вовсе замораживали. Не красило и без того неустроенные будни рабочих отсутствие заработной платы.

Первоначально жили в палатках, шалашах и землянках. Образовалась своя Нахаловка, многие строения которой после оказались на территории станции. Более дальновидным оказывался тот, кто строился в Пятилетке или Красном пути (позднее Черемшанке).

Многие рабочие убегали со стройки, унося с собой спецодежду. Причин для того было множество. Построенные вновь бараки в спешке заселяли без крыш. Когда топили печи, капало с потолка, приходилось в комнате натягивать палатки. В барачной комнате площадью 18–20 метров жило по 15 человек взрослых и дети. Спали вплотную друг к другу, часто болели.

Пищу готовили на уличных плитах. В столовой питались мерзлой картошкой, капустой и пшенной кашей на воде. Отсутствие бани, мыла, приличного питания, частые пьянки и драки, общее бескультурье делали жизнь невыносимой. Все приводило к большой смертности.

Поселок получил название Временного, то есть его можно было без сожаления разрушить после строительства станции. Однако он постепенно обзаводился не только своим кладбищем, но еще в нем делали первые шаги медицина, образование, спорт, торговля, клубная деятельность, с ним связаны судьбы замечательных людей, например, летчика-космонавта СССР В. Г. Лазарева. Постоянный поселок строили в отдалении от электростанции. Это были скромные жилые дома вдоль трех параллельных улиц между берегом озера и железнодорожной веткой.

Связь с внешним миром

Как она осуществлялась? Да была ли она вообще? Связь со Свердловском в то время существовала только через плотину, принадлежавшую ВИЗу. Первую нитку связи проложили от плотины до Коптяков, где в доме Шаклеева находилась контора строительства. В доме Уралэнерго (центр Свердловска) была «выбита» комната для снабженца.

Новую трассу прокладывали по лесным массивам. Из воспоминаний связиста К. И. Шаламова узнаем, что вместо столбов решено было использовать деревья. Для прокладки и подвески проводов нужно сначала спилить у деревьев верхушки на высоте шести с половиной метров. Стоя в монтерских когтях, связисты пилили и рубили, хотя это было очень неудобно и опасно.

Однако другого выхода не было, и линия связи «Коптяки – плотина» была построена летом 1931 года. Шла еще и прокладка электролинии до Медного Рудника. Долго строилась семикилометровая железнодорожная ветка до Шувакиша. Пока же грузы возили летом на баржах и плотах по воде, зимой – на волокушах по льду озера от станции Исеть.

Местные ресурсы подвели

Москву убедили построить электростанцию на местных ресурсах, отечественной техникой и отечественным опытом. Однако дело обстояло несколько иначе. Появлялось на стройке и импортное оборудование, и иностранные специалисты, когда возникла необходимость при пуске уже первой очереди электростанции.

Из местных ресурсов широко использовалась только древесина. Когда же встал вопрос о применении торфа, на который возлагались большие надежды, оказалось все не так-то просто. Исетско-Аятский торфяной массив был тогда достаточно не исследован, количество запасов торфа не установлено, и добычу его наладить пока не представлялось возможным.

По плану запуск первого турбоагрегата должен быть осуществлен к концу 1932 года. Первую очередь станции стали проектировать на привозной уголь, а уже после предстоял ее дальнейший перевод на торф. Однако при подсчетах оказалось, что переход с угля на торф будет очень затратен. Так что Исетско-Аятский торфяной массив оказался нетронутым.

О Мурзинке и Коптяках

Это два населенных пункта, расположенные вблизи Среднеуральска, и о них нельзя не упомянуть. Они также сыграли свою роль в деле строительства станции. Давали переселенцам на первое время кров (спать приходилось не только в домах, но и во дворах). Также коренные жители этих деревень почти сразу пополняли собой рабочую силу, быстро осваивали новые профессии, учились и становились успешными работниками.

Мурзинка начиналась с переселения на северный берег озера четырех семей из Таватуя в 70-х годах XVIII века. Основным занятием было углежжение. Вскоре на новом месте уже образовалась небольшая деревенька. На южном берегу озера расположились Коптяки. Мещанин из Екатеринбурга Николай Фролович Коптяев попросил в 1804 году разрешения поселиться здесь с целью расширения своего рыбного промысла и организации производства древесного угля для Верх-Исетского завода.

Итак, на протяжении более ста лет местные жители жгли уголь, поставляли в город птицу, зверя, рыбу, ягоды, грибы. Землепашество было у них не в почете, занимались им только для нужд собственного хозяйства. С началом коллективизации пришлось вступать в колхозы, но обобществлять людям было почти нечего. Колхозы получались маленькие, не дающие прибыли. Куда более ценилась работа на производстве.

Некоторые даты и чудаковатости в названии

5 апреля 1931 года приказом по тресту Уралэнерго создана организация «СУГРЭСстрой».

1 сентября 1931 года в бараке Временного поселка строителей открыта первая школа.

10 июня 1932 года Постановлением президиума Уральского облисполкома поселку строителей СУГРЭС присвоено наименование «Среднеуральск». Образован поселковый совет.

Кто не задавал вопрос, как правильно – СУГРЭС или Среднеуральск? Краткое и благозвучное СУГРЭС вписалось в нашу жизнь раньше, и расшифровывается оно как «Среднеуральская государственная районная электростанция».

Город Среднеуральск вырос из поселка строителей станции. Постановление от 10 июня 1932 года о присвоении поселку названия Среднеуральск осталось для людей незамеченным. Удобно в разговорной речи употреблять его в первом варианте. Во втором варианте оно остается величественным ориентиром на большую территорию и на «громадье» неосуществленных планов «сталинской пятилетки».

Новый руководитель из старого времени

Постановления постановлениями, а станцию и поселок нужно было достраивать. Шел 1934 год, когда сюда прибыл Алексей Антонович Котомин в качестве нового начальника. Его относят к числу русских инженеров, получивших образование еще до революции.

В 1907 году он окончил Петербургский политехнический институт. За десять лет до революции успел поработать в разных отраслях, всюду проявляя талант инженера. Например, А. А. Котомин был автором уникальной разработки, внедренной в энергетическое хозяйство Александровской железной дороги. В 1910 году он приглашен на высокую должность в «Электрическом обществе» Петербурга. Введенные им усовершенствования в энергосистему города послужили как источник идеи плана ГОЭЛРО.

Деятельность Алексея Антоновича этим не заканчивалась. Одновременно он читал лекции в ленинградских вузах, постоянно печатал статьи в научных журналах, представлял советскую энергетическую науку на международном конгрессе в Париже.

В 30-е годы А. А. Котомин руководит строительством Дубровской ГРЭС. За свой труд первым в энергетической отрасли награжден высокой правительственной наградой – орденом Ленина. Когда стройка была закончена, нарком Г. К. Орджоникидзе предложил ему возглавить СУГРЭСстрой.

В ответ на предложение наркома были выдвинуты три требования: он едет на Урал со своей командой ленинградцев – ведущих специалистов и квалифицированных рабочих (50 человек), на время своей долгосрочной командировки получает двойной оклад, а нарком обеспечивает и финансирует стройку бесперебойно. Орджоникидзе согласился, но поставил свое условие – сдать станцию к концу 1935 года.

Смелое начало

Прибыв на стройку, А. А. Котомин первым делом прекратил неразбериху (до него сменилось одиннадцать начальников), установил распорядок дня строителей. Рабочий день заканчивался в 18:00, в столовой запрещалось вести деловые разговоры.

Предстояло обустроить быт рабочих, занятых на объекте. Без этого надеяться на успех бесполезно. Сделать так, чтобы текучесть кадров прекратилась, и люди стали вести оседлый образ жизни. Для того необходимо создать благоприятные условия как для труда, так и для отдыха.

В первый же год был построен Водный клуб, закуплены яхты и спортивные лодки. Сам руководитель был хорошим спортсменом и мог заразить своим примером других. Далее последовали вовсе неслыханные дела – в прежней лесной глухомани появились конно-спортивная секция и школа планеристов.

Для рабочих строились дома поточным методом, впервые в стране. За два-три месяца удалось создать жилой фонд, благодаря которому люди будут задерживаться на стройке. А. А. Котомин стал первым руководителем станции, который создал людям условия для нормального труда и отдыха. В поселке открывались ясли и детские сады, магазины, столовые.

Чуждый советской власти

Как ни обещал нарком снабжать стройку всем необходимым, многого не хватало для ее пуска в условленное время. Тогда А. А. Котомин берет на себя смелость тачать станцию «на живульку». Он решает довести станцию до пуска, обеспечивая работу лишь некоторых узлов и систем. И только после, уже во время эксплуатации, устранять недоделки.

Дело было рискованным, и против него выступали даже единомышленники. А как бы чего не вышло? А вдруг да авария? – задавались они вопросами. Однако это не смущало руководителя, взявшего на себя слишком много ответственности.

Не надо забывать, что настали времена ОГПУ-НКВД и пристального партийного надзора. Но и это не остановило Алексея Антоновича, который, зная цену себе, не особо считался с «комиссарами» с давних времен.

Осенью 1930 года им занимались органы и арестовали «за измену Родине». Полгода провел в камере и отпущен за недоказанностью вины. Просто хотели напугать! Этот факт был понят талантливым инженером по-своему: ценного специалиста советская власть никогда не будет ложно обвинять. Однако акт приемки станции, подписанный комиссией, говорит одновременно и противоречиво о «преступном ведении» строительства и о «бесперебойной работе турбинного цеха на полную мощность». Разобрались в этом по-свойски. С большими усилиями был осуществлен пробный пуск первой турбины СУГРЭС. 5 января 1936 года первый турбинный агрегат мощностью 50 тыс. кВт поставлен под промышленную нагрузку. Котомин уехал на строительство КамГЭС, не успев завершить недоделки, а его последователи не торопились с этим тоже. Правительственная комиссия 1938 года так и не подписала акт о приемке станции. Как покажет время, эта убежденность приведет к роковым последствиям. Власть не стала считаться с великими свершенными делами, сочла врагом народа и отправила по тюрьмам и лагерям.

Партийный актив СУГРЭС с первых дней появления на стройке А. А. Котомина был недоволен. Поговаривали между собой, что на таких условиях сможет работать каждый. Новый начальник не был коммунистом, брал на себя смелость не считаться с мнением парткома. Секретарь парткома Хмелевский не одобрял его методы работы, не понимал и не хотел вникнуть в суть дела, считал, что начальник строительства «подмял парторганизацию под себя». Ужас у всех коммунистов вызвал случай, когда А. А. Котомин не принял горкомовскую комиссию. Многое осознал, когда сам был подвержен репрессиям. Отсидев в лагерях пять лет и заняв большой партийный пост, полностью оценил деяния Алексея Анатольевича.

А. А. Котомина с КамГЭСа отозвали в Москву, назначив директором энергохозяйства строящегося Дворца Советов. Здание так и не построили, а вот под следствие строптивый руководитель угодил снова. Оно велось три года. Никакой вины подследственному предъявить не могли, но на всякий случай лишили свободы на пять лет. Инженер Котомин умер в одном из тавдинских лагерей от болезней и тяжелых условий содержания. Запущенная им «на живульку» турбина работает не одно десятилетие.

Живучие дела ленинградских «варягов»

Команда ленинградцев оставила свой след не только в запуске первой турбины, но и придала будущему городу энергетиков свое неповторимое лицо.

Оказалось, жить довольно просто, когда рядом работа, дом, школа для детей и возможность хорошо провести досуг. В кратчайший срок был создан жилой поселок на 2500–3000 жителей. Дома проектировали инженеры-строители, такого опыта в СССР еще не было. Велись собственные лесозаготовки, и на лошадях лес доставлялся до стройки. В три смены работали лесопилка, сушилка, столярная и механическая мастерские. По графику поставлялись к месту несущие конструкции, стеновые панели и другие детали. Каждые три дня вводилось новое общежитие, а далее уже ежедневно. За два-три месяца жилой фонд для строителей был создан.

Подумали и о возведении постоянного поселка для эксплуатационников. Поставили его из каменных двухэтажек. К тому времени решился вопрос и со снабжением продовольствием и промышленными товарами. Слава о столь необычном поселке прошла далеко. Сюда потянулись квалифицированные строители.

Воспоминания об этом периоде строительства оставались на многие годы как самые приятные. В одной команде слаженно работали и преодолевали трудности строители и монтажники.

Свободного времени было немного, но проводили его очень хорошо. После работы все дружно шли «на огонек» Водного клуба. В летнее время людей занимало озеро с байдарками, лодками и яхтой. Увлекались люди и рыбной ловлей. Зимней страстью строителей были коньки, а также танцы. Один раз в неделю приезжала из Свердловска артистка, которая учила танцевать.

Водный клуб Среднеуральска явился градообразующим началом и служил таковым в течение трех десятков лет. Интересно, что клуб строили полностью из собственных материалов и в свободное от работы время – для себя. По своей конструкции здание получилось скромным, но функции свои выполняло. Оно имело зрительный зал на 190 мест, несколько комнат для кружковой работы, башенку для наблюдения за акваторией. Строили на скале высотой в 16 метров (там сохранилась смотровая площадка). Украшал здание каскад лестниц, зрительские трибуны и пирс. Если спросить, кто же был архитектором, то ответа не найдешь в архивах, но опять во всем виден котоминский след.

В советские времена Водный клуб был центром духовной жизни. Нужно отметить, что клуб вовсе не был «водным». Он имел библиотеку. Здесь располагались волейбольная и баскетбольная площадки, «сковородка» для танцев и «раковина» со скамейками для концертов на свежем воздухе.

В 1937 году здесь смонтировали стационарные установки для демонстрации звуковых фильмов. Такая техническая новинка была в то время недоступна даже городам. Так Водный клуб принес в прежнюю лесную глухомань ленинградскую культуру и новый образ жизни, которые были так необходимы на стройке.

Свои функции этот клуб передал Дворцу культуры энергетиков.

Хроника последующих событий

6 июля 1939 года – завершено строительство первой очереди Среднеуральской электростанции.

1943 год – заложен первый плодоовощной сад; открылся вечерний филиал Свердловского энергетического техникума.

1946 год – учреждена Среднеуральская музыкальная школа.

1949 год – началось строительство Дворца культуры энергетиков.

1951 год – выстроены здания поликлиники, гостиницы и вечерней школы.

1953 год – закончено строительство первой очереди канализации с системой очистных сооружений.

1957 год – начато строительство питьевого водопровода для индивидуальных домов.

17 февраля 1966 года указом Верховного Совета РСФСР рабочий поселок Среднеуральск преобразован в город районного подчинения. В этом же году на СУГРЭС пущен газ из Бухары.

Александра КИЛИНА