Мы не раз писали про Репный остров на Шитовском озере, где были построены дачи (на фото) для первого секретаря областного комитета ВКП(б) И.Д. Кабакова и его соратников. Людей до сих пор продолжает волновать вопрос, как в тяжелейшее время и при полном отсутствии необходимой одежды, обуви и продуктов питания было возможно обеспечить роскошную жизнь отдельно взятых особ с барскими замашками. Никакой строгий учет и контроль, выходит, не мешал развитию вельможных наклонностей советских руководителей.

Это происходило в тот период, который характеризовался временем бурного развития промышленности. На Урале строился Магнитогорский металлургический комбинат, химический комбинат в Березниках, тракторный завод в Челябинске. В Свердловске вставал на ноги Уральский завод тяжелого машиностроения, строился Уралвагонзавод. Все усилия молодого Советского государства были направлены на укрепление индустриальной мощи Советского Союза.

Планы великих работ выполнялись и перевыполнялись. Строились вокруг названных предприятий новые города, облагораживался облик старых. Стали задумываться об организации отдыха трудящихся. В Екатеринбурге при И.Д. Кабакове был открыт театр музыкальной комедии, в угоду времени стали строить здания в стиле конструктивизма. Повсеместно не забывали народные благодетели отблагодарить и самих себя за столь великие деяния. Как и за счет чего это делалось?

Прямой ответ на этот вопрос найти трудно, нигде не описан механизм его действия. Это еще предмет для исследования историков. Однако кое-что станет ясно, если обратиться к книжным источникам. Так, в Большой иллюстрированной летописи Михаила Вострышева «Москва сталинская» найдутся интересные факты, отдельные из которых можно привести.

«30-е годы в историю нашей страны вошли как время формирования многоступенчатой снабженческой иерархии. У каждого крупного предприятия имелся свой закрытый рабочий распределитель. Но и внутри этого закрытого снабжения вырастает своя лестница. Народные артисты, известные ученые, видные писатели и прочие привилегированные личности пользовались своим государственным распределителем товаров. Рангом ниже шел распределитель «персональных пенсионеров», при фабриках и заводах открыты столовые для ИТР».           

Детский писатель Корней Чуковский в это время писал: «Похоже, что в Москве всех писателей повысили в чине. Все завели себе стильные квартиры, обзавелись шубами, любовницами, полюбили сытую и жирную жизнь».

Кое-что из этой сытой жизни перепадало и другим слоям трудящихся. К примеру, было в то время «установлено три категории оплаты труда дворников: 85 рублей, 75 рублей и 70. За продолжительность работы была установлена надбавка от 8 до 12 %. За образцовое ведение хозяйства дворников стали премировать, в каждом районе для них были организованы специальные закрытые магазины-распределители».    

В результате проводимой политики в знаменитом Елисеевском магазине «торговали в рыбном отделе папиросами, да и тех не стало. В отделе фруктов открыт цветочный базар, в кондитерском отделе продают детские игрушки и изредка сквернейшие конфеты. Торгует один винный. В задней комнате торгуют по карточкам хлебом, сахаром, когда они есть».

1 января 1935 года в Москве были отменены карточки на хлеб и муку.

В это время делегатом с Урала на VII съезд Советов прибыл молодой писатель Александр Авдеенко. Его привел в восторг в новой булочной «аромат свежевыпеченного теплого хлеба. Хлеб пшеничный, черный, ржаной. Булки. Пряники. Калачи, Бублики. Сухари. Подковки с маком. Гребешки с сахаром, а также ромовые бабы, английские кексы, горячие пирожки с мясом, капустой, рисом, картофелем». Если верить объявлению в магазине, то в продаже имелось двести двадцать сортов хлеба. Невиданное для уральца изобилие!

Многоступенчатая иерархия давала возможность развернуться в удовлетворении своих далеко не скромных потребностей многим. Почему бы не оказаться среди них и значимой на Урале фигуре Ивана Дмитриевича Кабакова?

Он переведен сюда на работу в 1928 году. В 1928–1929 годах занимал должность председателя Уральского облисполкома, далее был назначен первым секретарем Уральского обкома ВКП(б), первым секретарем Свердловского обкома ВКП(б). Неплохо проявил себя как руководитель и организатор строительства на Урале крупных промышленных предприятий.

По тогдашним понятиям Иван Дмитриевич Кабаков имел безупречную автобиографию. Родился в ноябре 1891 году в Нижегородской губернии в семье крестьянина. Закончил 6 классов церковно-приходской школы. Далее была работа на Сормовском заводе, вступление в партию большевиков РСДРП.

С 1912 года числился на советской и партийной работе – председатель уездного исполкома, председатель горисполкома, политработник. Чувствуя нехватку образования, постоянно повышал свой образовательный уровень. В Свердловске имел одну из самых больших личных библиотек, находил время для изучения иностранного языка, в его доме останавливались именитые гости.

Однако времена были очень непростые. От арестов, доносов, допросов, судов никто не был застрахован. Не ушел от этого, несмотря на занимаемые высокие посты, и И.Д. Кабаков. Он был арестован в мае 1937 года в городе Свердловске, расстрелян 30 октября того же года. В докладе ХХ съезду партии Н. С. Хрущев назвал его арест ярким примером нарушения законности. Реабилитирован посмертно.

Заводы остались заводами, дома в стиле конструктивизма остались домами, памятниками эпохи. А вот с дачами дело обстояло иначе. Сколько ни стирались они «с лица земли», их след остается. На страницах газеты помещены снимки, на которых изображены вещественные доказательства, обнаруженные на острове этим летом.

Но сначала нужно сказать о другом. Самым главным доказательством существования дач служит широкая «потемкинская» лестница. Некогда она была мраморная. Вот как о ней говорил в свое время наш земляк Николай Кулаков: «От восточного берега острова прямо полого вверх идет широкая бетонная лестница с гранитными ступенями и несколькими площадками. Низ лестницы упирается в «Т»-образный пирс, по углам которого стояли резные беседки. Верх лестницы упирался в большой фундамент крыльца».

Дача, в которую упиралась «потемкинская» лестница, сгорела в годы войны по неосторожности работников детского дома, вывезенного сюда на отдых. Это, по воспоминаниям старожилов, было самое красивое здание острова. Вторая дача в виде многогранного сказочного терема из дерева была вывезена на озеро Балтым и стала называться дачей маршала Г.И. Жукова. Впоследствии она также сгорела.  

Век третьей дачи соратников Кабакова с восьмигранной башенкой и шпилем, островерхой крышей и стрельчатыми окнами, оказался много дольше. Она немного не дожила до начала нового века. Даже сохранилась на фотографии.

С крыльца веранды можно было попасть в большую гостиную, стены которой отделаны красивейшим линкрустом с рельефным орнаментом, потолок был инкрустирован. Стекло использовалось венское, толстое и полированное. Долго сохранялись в ванной розовый кафель и красивая сантехника, все было «ненашенское». Второй этаж дачи повторял первый, только каждая его комната имела балкон с прекрасным видом на озеро и сад. Винтовая лестница вела на чердак и в восьмигранную башенку.

Сколько ж надо было сил приложить «народным умельцам», которые срывали, снимали и увозили все, что можно было снять. Охотники стреляли по толстому полированному венскому стеклу. Создалась, в конце концов, довольно унылая картина. Исчезли редкие изразцы, украшавшие здание, и уникальные брусчатые полы. Здесь топтали, крушили, жгли до тех пор, пока можно было что-то найти. Со временем зарос и роскошный парк острова, тоже дело рук человека.

На другом берегу озера имелись строения «для барских возков», большая кухня с громадной плитой, барак для прислуги и охраны, домик управляющего на три комнаты, две стеклянные будки для сторожей и помещение для дизеля с мотор-генератором для освещения дачи. Кабель шел сначала по берегу, а потом по дну озера.

Окна и двери всюду были закрыты, внутри барака стояли кровати и солдатские тумбочки. Из сборника воспоминаний о поселке Кедровом, собранном В.В. Сурниной, узнаю интересный факт. Как оказалось, рабочим молодого торфопредприятия разрешалось проводить праздничные и выходные дня на берегу Шитовского озера. Вот так в послевоенные годы использовались пустующие помещения именитой дачи.

Александра КИЛИНА