В статье «Чтоб золотился колос…» рассказано о трудных путях становления колхоза имени XVIII партсъезда поселка Нагорного в послевоенный период. Сегодня стоит обратиться к истории возникновения этого коллективного хозяйства еще раз.

Неуставной колхоз

Ранее упомянутый колхоз имени XVIII партсъезда возник как неуставной. Он был создан в районе проведения лесозаготовок 15 июля 1932 года. Неуставной колхоз «Новый путь» состоял из людей, высланных на Урал из южных областей СССР и размещенных в бараках лесозаготовителей поселка «323-й квартал». Подобные колхозы создавались согласно «Инструкции по организации сельскохозяйственных артелей из трудпоселенцев».

Путем объединения единоличных хозяйств людям на новом месте разрешалось совместное ведение сельскохозяйственных работ на основе обобществления земли, инвентаря и рабочего скота. Вроде бы все в этом пункте предписано, как и в организации любого колхоза. Однако непосредственное руководство хозяйством вела здесь комендатура. Колхозникам нельзя было без разрешения свободно передвигаться и покидать поселок, также люди сюда ссылались «без права переписки» с родственниками.

Новое хозяйство могло заниматься организацией подсобных предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции, расширением кустарных промыслов из местного сырья, а также сбытом собственной продукции.

По годовым отчетам других вновь созданных колхозов (а их было на нашей территории семь: в деревне Мурзинка – колхоз «Заветы Ильича», в деревне Коптяки – колхоз имени Второй пятилетки, в селе Балтым–колхоз имени Первого Мая, в деревне Пышме –колхоз имени Сталина, в селе Мостовском – «Уральский животновод», в селе Первомайском – колхоз «Боевик», в деревнях Верхотурка и Мостовка – колхоз «Красный уралец») видно, что основные денежные средства шли от кустарных работ и отхожих промыслов.

Неуставной колхоз «Новый путь» по отчету за 1935 годот растениеводства и животноводства получил доход 35 тысяч рублей или 25,5 %, а от работы портновской и сапожной мастерской – 57 тысяч рублей. Здесь шили костюмы, толстовки, рубашки, головные уборы, сапоги, сандалии. От заработков на стороне доход составил 66 тысяч рублей.

Людей, работающих в неуставном колхозе, за упорный труд особо не поощряли, имен передовиков не называли. В то время первый слет колхозников-ударников в Свердловском районе состоялсяеще в 1932 году. Там была отмечена хорошая работа бригадира полеводческой бригады Александра Федоровича Секачева из колхоза имени Первого Мая села Балтым. А.Ф.Секачева премировали костюмом, а еще ранее на колхозном собрании он был премирован часами.

Для сравнения: доходы колхозов имени Первого Мая села Балтым, имени Сталина деревни Пышма и Второй пятилетки деревни Коптяки, имевших небольшую базу для растениеводства и животноводства, только с 1937 года перевалилиза 50%.

При этом следует учесть, что ранее неуставной колхоз «Новый путь» не имел ни пашни, ни домашних животных. Переселенным людям все надо было создавать заново. Благодаря упорному труду крестьян к 1939 году «Новый путь» уже имел свою пашню, домашний скот, постройки, машины и другое имущество.

За достигнутые успехи в работе колхоз получил акт на вечное пользование землей, новый статус и почетное звание колхоза имени XVIII съезда ВКП(б). Это произошло на четыре года позднее. В целом по стране процесс организации и реорганизации колхозов закончился в 1935 году.

В «Новый путь» на новом месте

Колхозы колхозами, а память о добротном собственном хозяйстве продолжала жить в умах и сердцах людей. Если почитать воспоминания учителя ветерана школы № 16 поселка Красного Анны Александровны Патраковой, то можно узнать, как умение трудиться передавалось по наследству.

В единоличном хозяйстве ее родителей в Сибири было несколько десятков голов скота, сенокосилка, молотилка, плеер, самосброска, конные грабли и дом со всеми нужными крестьянскому хозяйству добротными постройками. Большая семья обеспечивала себя всем необходимым, вовремя производила оплату налогов и имела дополнительный доход.

В связи спроведением коллективизации единоличное хозяйство семьи Анны Александровны было полностью разрушено. Из Сибири семью переселили в1937 году в поселок Нагорный. Воспоминания Анны Александровны (сборник «Прошедшее стучится в сердце к нам», составитель А.А.Золотова) имеют большую краеведческую ценность. Они дают возможность проследить, как складывались жизнь и быт переселенцев в Нагорном.

На новом месте глава семьи работал на лесозаготовках в любую погоду, без праздников и выходных. На обед брал с собой лишь кусочек хлеба да несколько картофелин. Чтобы добраться до места работы, ежедневно проходил по 5–7 километров.

Норма выработки на одного лесоруба составляла тогда 8 кубометров. Для этого нужно было спилить с корня дерево, разделать бревно, сложить полученные дрова в поленницу. Итак, продолжалось изо дня в день. Домой отец приходил зимой в потемках. Прежде чем раздеться, оттаивал сосульки с усов, отогревая их теплым полотенцем, затем грел промерзшие руки.

Самая большая забота матери была – починка одежды. Отцову фуфайку приходилось чинить каждый вечер: она рвалась от старости, страдала от искр костра, была вся в заплатках.

Терпение и труд…

Дети Нагорного ходили в школу, располагавшуюся в бараке с дровяным отоплением. В каждой классной комнате горело лишь по две керосиновых лампы, одна лампа освещала коридор. Чтобы хоть как-то утолить голод на уроках, маленькая девочка Нюра грызла овес, а если овес заканчивался, жевала серу с лиственницы.

Пусто было на полках магазинов в 1939 году. Существовало строгое распределение продуктов по карточкам. За хлебом без карточек приходилось ездить детям в Свердловск, где в одни руки давали только килограмм хлеба. Добраться до города было очень трудно: вставали в 4 часа утра, шли в любую погоду (порой по глубокому снегу и морозу) до поселка Красного, садились в холодный железнодорожный вагон и полтора часа ехали до Уралмаша.

Если повезет, то за один день на двоих детей можно было купить четыре килограмма хлеба. Далее предстояло пробраться на вокзале через милицейский кордон, который не давал сельским жителям вывозить «драгоценные» буханки из города. Хлеб тогда считался «достоянием» только рабочего класса.

Так что домой приходилось иногда и вовсе возвращаться без хлеба. В таком случае семья ждала следующего выходного дня в надежде на то, что больше повезет. Дополнительное питание дети поселка находили весной и летом в лесу: летом собирали луковицы саранок, весной – медунки, ели кору берез, жевали серу с сосен и лиственниц.

Работали школьникии в партсъездовском колхозе: собирали колоски, убирали горох, чистили поля от камней и корений, молотили зерно, пололи осот, вязали снопы, копали картошку, пасли скот.

Пастьба скота была, пожалуй, самым тяжелым делом для детей. В жару коровы мучаются от укусов насекомых, они не могут спокойно пастись на одном месте и стараются убежать домой. Распускать стадо ни в коем случае нельзя. Приходится бегать без передышки и задерживать скот.

В дождливую погоду коровы ходят спокойно, но пастух промокает до ниточки. Холодно. Вместо резиновых сапог на ногахносили тогда обутки. Так называли самодельную обувь из кожи, похожую на калоши, только с завязками. В ней было хорошо толькопри сухой погоде, а в дождь очень скользко и сыро. Как ни странно, привыкали ко всему – слишком велико было желание выжить.

Единственной радостью было возвращение осенью в школу, где ждали любимые учителя. Они старались сделать жизнь детей разнообразной. Особенно памятны школьные концерты с гимнастическими пирамидами, хором и стихами.Многие выпускники школы стали впоследствии и сами хорошими учителями.

Тяжкое бремя налогов

Оно коснулось всех сельских жителей, и об этом никак нельзя не сказать. Так, еще в ушедшем в историю 1921 году Пышминско-Ключевская волость, относившая себя к чисто заводским территориям, бурно обсуждала вопрос об обложении населения налогами.

По Уралу к 1928 году резко сократился рост единоличных хозяйств. По этой причине количество заготавливаемого хлеба, продуктов животноводства начало уменьшаться с каждым годом. Остро встал вопрос о введении продовольственного налога на сельскохозяйственную продукцию с крестьян.

Гражданами Пышминско-Ключевской волости было написано ходатайство властям о невозможности введения на их территории продовольственного налога, так как засевались здесь всего лишь незначительные площади,полученного хлеба хватало только на полгода. 

На ходатайство жителей местные власти внимания не обратили, и все населенные пункты волости были определены как сельскохозяйственные. Откликаясь на агитационную пропаганду, жители Балтыма, например, дали-таки согласие на уплату налогов.

В книге по истории села «Родное местечко» оно выражается следующими словами: «Мы, граждане деревни Балтым, единогласно постановили быть в полном согласии с новой экономической политикой, напрячь свои последние силы, отдать их на благо разоренной страны и к 1 сентября обязуемся выплатить продналог».

Опротестовать решение власти люди не решались. Величина фиксированного налога определялась доходами хозяйств. Платить налог предстояло маслом, молоком, шерстью, яйцами, хлебом и сеном.

Политбюро ЦК ВКП(б) ввело жесткое нормирование потребления продуктов питания. К примеру, норма масла животного в месяц на одного работающего колебалась от 400 до 200 граммов, масла растительного – от 400 до 200 граммов, яиц – от 8 до 4 штук. И так по всем видам потребляемых продуктов.

В хозяйстве крестьянина вся живность облагалась налогом. От коровы полагалось в год сдавать государству 17 кг топленого масла. Был с коровы еще налог на мясо (теленок). Единственным доступным продуктом питания была картошка, ее выращивание отнимало много сил, а есть приходилось экономно. Так и жили.

Александра КИЛИНА