После разговора с Глебом (опубликован на прошлой неделе - http://govp.info/obshchestvo/razgovor-s-chelovekom-kotoryi-postroil-semeinoe-bomboubezhishche-puteshestvie-nashego-ko), прощаюсь с ним и с Валентиной Лесуновой. Быстро собираюсь, отдаю ключи от номера горничной и направляюсь в сторону севастопольского вокзала. Ближе к вечеру меня ждет встреча с моим хорошим знакомым командиром отряда казаков Михаилом Крупенко. Повстречаться с ним мы договорились на одной из дальних окраин Севастополя.

Около получаса на автобусе и вот я уже у билетной кассы. Девушка озвучивает мне сумму, которую я должен выложить за билет на электричку. Переспрашиваю. Перевариваю. Удивляюсь. И только поле этого понимаю, что цена на билет в 14 рублей реальная. Кассир смеется и сообщает мне, что каждый приезжий реагирует точно так же, как я. Беру билет, отхожу в сторону и читаю расписание с указанием сумм. Все сходится, хоть и не хочет укладываться в голове. Особенно после утреннего разговора с Глебом.

Состав подходит на посадку. Вхожу в вагон. Впечатление, что попал в поезд сороковых годов прошлого столетия. Усаживаюсь на деревянную скамейку и по привычке оглядываю людей в надежде заговорить с кем-то из них. Однако этого не понадобилось. Прямо за мной расположились три женщины, которые без всякого стеснения громко разговаривали между собой.

Одна из них – старшая по возрасту, говорила о том, что все замечательно в ее жизни. Нет голода, есть надежная крыша над головой, есть дети и внуки. Главное, что нет войны, как в Донбассе. Две других рассуждали, станет ли еще сложнее жить. Одна из них говорила о том, что ухудшения неизбежны, а другая выражала уверенность, что скоро все наладится, и они заживут лучше прежнего. Старшая из женщин, по виду ей за 80 лет, заявила, что ее собеседницы еще молоды и не представляют, что значит жить хуже. По ее мнению, жизнь уже стала гораздо лучше. Некоторые неурядицы с ростом цен она отнесла в первую очередь на отсутствие моста через Керченский пролив.

– Как только Путин построит нам этот мост, так мы заживем еще лучше. Нам же нужны товары, значит, найдутся люди, которые их сюда захотят поставлять, – заключила старушка.

Мне показалось, что в данный момент я услышал фрагмент лекции по макро- или микроэкономике, только в народной интерпретации.

С Михаилом мы встретились на станции и сразу же отправились на строительство их новой базы. Она оказалась перед самой опушкой леса. Здесь во время Великой Отечественной войны шли ожесточенные бои. Михаил рассказывал, что во время производства земельных работ казаки часто находят боеприпасы того времени.

Проведя небольшую ревизию, мы уселись в ВАЗовскую семерку и отправились в сторону Алупки, где предполагали переночевать. Тот, кто бывал в Крыму, может представить себе, какую красоту удается наблюдать из окна автомобиля, мчащегося по трассе вдоль Черного моря, в сопровождении горного массива.

Разговор мы начали с обсуждения ситуации в Крыму. Сошлись на том, что сейчас здесь творится история России.

– Мы не хотим признать, что положение здесь очень серьезное. Мы, как и в 1941 году, не готовы к возможным военным провокациям.

– То есть Вы считаете, что все настолько серьезно? А по каким признакам Вы делаете такие заключения?

– Поскольку Украина находится под внешним управлением Соединенных Штатов, то физически ее никто не уничтожит. Но к весне закончится эта сказка о светлом будущем в составе Европы, и все огрехи существующего положения проявятся в полную силу. К этому времени даже бедные прозомбированные люди в Украине пойдут с вилами на Киев. Жители прочувствуют на собственной шкуре последствия сегодняшней политики. Им многое наобещали, но выполнить все это невозможно.

Как было в Крыму во время войны, когда фашисты обещали крымским татарам здесь землю. На самом же деле никто не собирался этого делать. Они не собирались оставлять здесь ни русских, ни украинцев, ни крымских татар, никого. Крым переходил во владение третьего рейха. Так же и американцы обещали этим людям земли в Крыму, но даже не собирались их исполнять, хотя, за 23 года украинского правления, могли, если бы захотели.

Пока на юго-востоке Украины идет война, Порошенко может списывать на нее экономические трудности. Когда этого будет недостаточно, возникнут соблазны найти новые оправдания. Вот тогда и могут быть совершены провокации против России в Крыму.

– Ваша позиция по этому вопросу мне понятна. Скажите, что думают жители Крыма по поводу неминуемых экономических трудностей?

– Многие рассчитывали, что вот сейчас мы войдем в состав России, и наступит полное благоденствие. Но оно не может возникнуть из ничего. Для этого необходимо оторвать кусок где-нибудь в Перми, в той же Верхней Пышме и передать сюда. Сейчас, когда цены выравнялись с российскими, а зарплата практически осталась на прежнем уровне, люди начали выражать недовольство. Я все понимаю, но так рассуждают не все.

Зарплата выросла только у госслужащих, а сколько всего таких в Крыму? Совсем мало. А как же остальные, кто работал на частных предприятиях? Многие были связаны с Украиной и попытались наладить такие же отношения с Россией, но в отсутствие моста через Керченский пролив все становится дороже в разы. Много бюрократических препонов. В итоге многие люди не нашли себя.

Когда приезжала высокая делегация из Москвы, мы, казаки, просили помочь нам с получением паспортов. Многие из нас жили в Крыму, но не являлись гражданами России и не регистрировались здесь по украинским законам. Сейчас мы приходим в суд, а нам говорят, что мы должны доказать свое пребывание в Крыму документом об официальном трудоустройстве. А кто же здесь официально устраивался?

Я им говорю, что мы занимались, в том числе, охраной общественного порядка. Об этом говорилось в постовых ведомостях милиции. Просят справку. Приходим в милицию, а там говорят, что все документы уничтожены и нам могут выдать только справку об уничтожении документов. Получается замкнутый круг.

Нашим коллегам в Севастополе документов для оформления паспорта достаточно. «Друзьям» в Киеве документов, чтобы давать нашим братьям по 10 лет тюрьмы, достаточно, а крымским бюрократам недостаточно. Официально работать мы не можем. Неофициально тоже.

Мы еще при Украине в течение 10 лет занимались военно-патриотическим воспитанием школьников. Рассказывали о героизме советского народа. Проводили военные игры у себя на базе. Сделали для этого макет немецкого танка времен войны в натуральную величину. Делали это по-тихому. Через личные связи с директорами школ.

Сейчас, казалось бы, самое время активизировать эту работу, но не хватает ресурсов. Из нас вытянули все, что можно, а теперь просто забыли. Нас призывали принять участие в организации референдума – мы делали. Нам говорили, что вот сейчас изберем новую власть, уже российскую – мы помогали, чем могли. Когда же нам оказалась нужна помощь для становления по российским законам, нас просто не стали принимать.

Мы обращались в Госсовет Крыма. Оттуда было направлено письмо у УФМС, и на этом все закончилось. Там есть определенные нормативы, и выше они не могут пойти. Нужно волевое решение первого лица. Как это сделали в свое время с бойцами «Беркута». Их просто построили и вручили российские паспорта.

– Михаил! Сколько в Крыму казаков, хотя бы примерно?

– Около тысячи.

– Это те, кто реально нес службу?

– Нет. Это люди, которые казаки по духу и по образу жизни, исповедующие православную веру, хоть этого требования и нет в законе.

Мы несли службу, как пограничный отряд. Руководствовались законом об охране общественного порядка. Такой закон вышел в Украине в 2003 году, а в России он вышел только в 2014 году. Подобные отряды были в Запарожье и еще в некоторых регионах.

По российскому закону об участии граждан в охране общественного порядка мы теперь тоже можем нести службу. Статья 23 этого закона дает нам право носить на службе форму. Но формально мы не можем этого делать по причине бюрократических препятствий.

Получается парадокс. Есть структура, есть техника, есть люди, а права на несение службы нет. Обычно бывает наоборот. Создается фантом, и под него что-то делается. А здесь все реально. Нужно лишь понимание и помощь от власти.

Вот мы с Вами едем на машине, которая куплена на личные деньги. Сейчас стало гораздо дешевле покупать ВАЗовские модели в Краснодарском крае, в Ростове. В Украине эти автомобили признавались иномарками, и за их ввоз взимался большой налог.

– Вы в нашем разговоре по телефону говорили о том, что завтра у Вас планируется телевизионная съемка урока по патриотическому воспитанию в школе.

– Этот урок очередной. Мы регулярно проводим их в школах. В этом есть реальная необходимость. Вот я был у вас в Свердловской области в городе Заречном и проводил подобный урок в местной школе. Мне всегда казалось, что уж там-то, в середине России, дети должны быть хорошо знакомы с такой формой проведения занятий по патриотическому воспитанию. Куда уж там Украине, которая жила по принципу Украина не Россия. Зареченские дети с таким вниманием слушали нас, как будто им обо всем этом рассказывают в первый раз.

На мой взгляд, нужно проводить такие уроки с учениками 7-8 классов. Напоминать о том, что мы народ-победитель. Что мы прошли половину Европы и разбили фашистов. Обязательно, до начала занятий по сборке-разборке автомата необходимо говорить детям о том, для чего они должны брать в руки автомат. Нужно рассказывать, что враг-то со времен еще Гражданской и Отечественной войн остался прежний.

Граница наших казаков проходит через сердца, через душу. Вот, где наша граница на самом деле. Кроме большой и хорошо оснащенной армии, каждый солдат в ней должен быть воспитан соответствующим образом. Он должен любить и понимать свою Родину. Он должен осознавать, что защищает. И такую страну невозможно победить. Моя задача заниматься этим. Для нас, казаков, кто здесь родился и прожил, Родина никогда не делилась на Украину и Россию. Для нас она была единой и неделимой. Как православная церковь с Московским Патриархатом.

– Михаил! Вы много говорите о трудностях, которые сопровождают переход Крыма из состава Украины в Россию. А что-то хорошее Вы можете назвать? Неужели происходило только усложнение, ухудшение.

– Главное, что мы живы и мы дома.

Я вот еще раньше спрашивал «западенцев», которые застали еще жизнь в Советском Союзе, чего вы так не любите русских? Они не могут ответить. Вот ты где работал – на радиозаводе, делал телевизоры «Электрон». Ты мог ездить по стране до самых Курил? – Мог. Тебе хватало зарплаты на жизнь? – Хватало. Где сейчас тот завод? Где завод, на котором производили автобусы? Куда едут работать твои земляки?

У нас проблем много. Власть осталась практически прежняя. Только раньше эти люди принадлежали к «Партии регионов», а теперь они называют себя членами «Единой России». Перестроить эту систему сложно. Тем более теми же людьми, хоть успевшими перекраситься. Конечно, и среди них есть грамотные порядочные граждане, но не все.

– А что все же с материальной точки зрения? Как изменилось положение людей?

– У меня теща получает пенсию такую, что ей может позавидовать любой работающий человек. Пенсия в 11-12 тысяч практически минимальна. Некоторые получают и по 18 тысяч. А работники, особенно в частном секторе, зарабатывают 10 тысяч, а кто-то и 6 тысяч. И это работоспособное население.

Когда я после референдума впервые оказался в Новороссийске и пришел на базар, то сразу все понял. Через месяц эти цены придут к нам. Так и случилось.

Рабочий раньше получал у нас 3 тысячи гривен. Это примерно те же сегодняшние 10 тысяч рублей. Буханка самого дорогого хлеба стоила примерно 7 рублей, а сейчас более 22 рублей. Вот и считайте сами.

– Как же людям удается принять такое положение?

– У нас, по сути, послевоенная ситуация. Хоть войны и не было. И слава Богу.

Если бы здесь началась война, то было бы гораздо страшнее, чем в Донбассе. Думающие люди понимают это и готовы терпеть временные трудности.

Казакам в Крыму сейчас необходима регистрация и тогда все у них будет. Оно обязательно будет. Я не сомневаюсь. Но время уходит. События идут быстро. Мы будем до последнего стоять. Просто мы можем сделать гораздо больше.

В любом случае для обустройства новой жизни в Крыму нужны специалисты. Казак – это тот же специалист, которого вырастить очень сложно и требуется много времени. Мне предлагают собрать сотню человек. А где их взять? Пойти просто набрать абы кого? В этом случае мы и получим реальных ряженых, а не казаков.

Мой сын собирается пойти на службу в армию. Наших призывников хотят призывать только на территорию Крыма, а это, я считаю, неправильно. Необходимо нашим ребятам служить в России, подальше от дома. Тогда они уже во время дороги в часть смогут понять, какими просторами располагает Россия. Это будет первый шаг к пониманию и осознанию величия своей Родины. Служба возле матери не даст почувствовать солдату все трудности исполнения воинского долга.

– Михаил! Это точно, что призывников из Крыма будут отправлять на службу только в пределах полуострова? Совсем недавно в беседе с другим человеком меня убеждали, что молодых крымчан, якобы, отправляют служить в Ростовскую область и на Северный Кавказ.

– Совершенно точно, что призывников оставляют в пределах Крыма. Я даже намеревался прописать сына в Верхней Пышме, чтобы его призвали за пределы нашего региона.

Мы еще долго беседовали с Михаилом на базе в Алупке и после – в комнате, где ночевали. Он рассказал мне о судьбах своих братьев-казаков. Получается, что практически о каждом из них можно писать отдельную повесть. Будь я писателем, бросил бы работу и занялся этим делом, но Бог не дал таланта, и поэтому придется мне остаться на своем месте. Как остается на своем месте и Михаил – человек, который хочет служить России, знает, как это делать.

Очень важно, что Михаил и его товарищи могут принести реальную пользу обществу и в первую очередь – подрастающему поколению. Тем, кому нужно по убеждению казаков, сначала объяснить, для чего мужчина в определенных случаях должен брать в руки оружие. А уже после этого обучать будущих воинов обращению с автоматом или любым другим боевым оружием.

Утром Михаил проводил меня до Ялты. По дороге мы заехали в Храм, где хранится святыня казаков отряда Михаила Крупенко – их знамя. Мне было позволено рассмотреть его и сделать несколько фотографий. Я обратил внимание на то, что расцветкой знамя напоминает те знамена, под которыми воюют сегодня бойцы ополчения в Донбассе. Михаил на это сообщил, что их знамени не менее 10 лет и поэтому казаки не могли что-то заимствовать у ополченцев. Возможно, что совпадение символики закономерно. Скорее, оно имеет глубокие исторические корни, от которых и пошли казачьи отряды, готовые в любой момент выступать на защиту своего Отечества.

Около 10 утра 23 декабря мы попрощались и понадеялись на то, что судьба еще когда-нибудь сведет нас под одной крышей. На этом официальная часть моей очередной поездки в Крым была исчерпана. Мне оставалось совершить завершающий бросок из Ялты в Симферополь и отдохнуть перед возвращением домой.

По дороге, сидя в автобусе, я вспоминал события последних дней. 17 декабря вылет из Екатеринбурга. 18 декабря пресс-конференция Президента в Москве. 19 перелет и встреча с Андреем Трофимовым – председателем союза журналистов Крыма. 20 декабря поездка в Феодосию и встреча с Ириной Прокопюк – издателем независимой газеты «Кафа». 21 декабря встреча в Севастополе с писателем Валентиной Лесуновой. 22 декабря повторная встреча с писателем Валентиной Лесуновой и ее коллегой по имени Глеб. 22 и 23 декабря общение с командиром казачьего отряда Михаилом Крупенко. На следующий день мне предстоял перелет из Симферополя через Москву в Екатеринбург.

Утром 24 декабря началось, как всегда, с зарядки, холодного душа и большой дозы крепкого кофе. Вскоре после завтрака с рюкзаком за плечами я уже направлялся в сторону железнодорожного вокзала, чтобы там сделать пересадку на троллейбус до аэропорта. Рядом с вокзалом зашел в газетный киоск, который посещал и описывал во время моей поездки в мае 2014 года. На этот раз за прилавком находились две женщины, разбиравшие только что поступившую, свежую прессу.

Разговор у нас не заладился. Одна из собеседниц отнеслась ко мне весьма настороженно после того, как я сказал, что являюсь журналистом. На мой вопрос о том, не жалеют ли женщины о возвращении Крыма в Россию, я услышал дежурный ответ, что у них все хорошо. После я купил по одному экземпляру всех крымских и украинских газет и направился в аэропорт.

Здесь меня ждал очень неприятный сюрприз. Когда моя очередь уже вплотную приблизилась к стойке регистрации, погас свет (Украина неожиданно прекратила подачу электроэнергии) и регистрация прекратилась. Вокруг меня постепенно образовалась одна сплошная людская масса из пассажиров всех рейсов, готовых вылетать по расписанию из Симферополя. Сложность заключалась еще в том, что на мой рейс были проданы билеты по большей части инвалидам из Сибири, отдыхавшим здесь по какой-то специальной программе.

Люди в ожидании подачи электроэнергии реально валились с ног. Многие из них были на протезах. Сесть им было некуда, т.к. на немногочисленных скамейках уже сидели такие же люди. У кого-то сдавали нервы. Люди начинали кричать, где-то возникали перепалки, грозящие перейти в драку. Этот кошмар продолжался около двух часов. Только после этого мне удалось все же зарегистрировать билет, сдать рюкзак в багаж и отправиться на посадку.

В аэропорту Домодедово мы приземлились с опозданием. Для меня оно было не важным, т.к. билет я брал с временным запасом. Я перешел к стойке, где должна была производиться посадка на рейс в Екатеринбург. Рядом со мной присела женщина примерно моего возраста. К ней часто подбегал один из будущих пассажиров нашего рейса, и они что-то бурно обсуждали. Оказалось, что их рейс также был задержан в Симферополе. Они опоздали, и их самолет улетел. Следующий самолет их компании в Челябинск назначен только на следующий день. Им предложили гостиницу и бесплатное питание, но некоторые люди не захотели ждать. Они решили лететь до Екатеринбурга, а дальше добираться на такси или на другом транспорте до Челябинска.

Пока мы сидели в ожидании самолета, женщина ответила на мой вопрос о том, как им сегодня живется. Она сообщила, что является жительницей Ялты и что у них до сего дня не пущено в дома тепло. Чтобы не добавлять человеку дополнительных негативных эмоций, я прекратил опрос, и мы начали перебрасываться какими-то ничего не значащими фразами о красоте челябинских гор и озер. О погоде на Урале.

Полной неожиданность стало заявление моей попутчицы, которое она сделала, когда узнала о цели моей поездки в Крым.

– Так сложилось в жизни, что я не выходила замуж. Но, знаете, если бы мне сегодня предложили вернуться на много лет назад и сделать выбор между замужеством и возвращением Крыма в Россию, то я бы выбрала возвращение.

Я мог ожидать любого признания, но только не такого. Что же это за народ такой – крымчане? Казалось бы, у них все становится только хуже, а они продолжают демонстрировать свою приверженность России.

Через какое-то время, поразмыслив, я пришел к выводу, что главным фактором, влияющим на умы людей в Крыму, является близкая война в Донбассе. Слова благодарности Владимиру Путину за сохранение мира на их земле звучали во время моей поездки много раз. Но почему-то только после общения с моей попутчицей я в полной мере осознал их значение.

Дай Бог всем жителям Крыма и Севастополя мира и терпения. Как ни банально звучат слова о том, что вместе мы сила, но именно они приходят мне на ум, когда по прошествии времени я вспоминаю свое второе путешествие на полуостров.

P.S. На днях прочитал в газете «Ведомости» следующие строчки: «Присоединение к России одобряют 93% крымчан, выяснила компания GfK Ukraine. Украинские заказчики опроса считают результаты печальными, но объективными». Всем своим критикам, всем моим оппонентам в спорах советую обратить внимание на эти цифры. Готов засвидетельствовать на любом уровне, что они, как минимум, не завышены.