Разговор с одним из самых сильных управленцев в истории Верхней Пышмы Владимиром Александровичем Лешковым. Он руководил муниципалитетом в 1990-х и в 2000-х годах. Под его руководством прошла перестройка сферы услуг города и поселков. Он оказал огромное влияние на развитие инфраструктуры городского округа. Плодами труда Владимира Александровича верхнепышминцы пользуются и сегодня.

Проявленные главой в свое время принципиальность, ответственность и смелость в принятии управленческих решений дали Верхней Пышме возможность пройти сложные периоды реформирования экономики без особых потрясений.

Наша беседа началась нестандартно с позиции журналиста. Первым вопрос задал Владимир Александрович.

– С чем связан интерес ко мне? Я отошел от всех дел.

– Именно поэтому сейчас ваш взгляд вызывает особый интерес. В свое время многим казалось, что выборы нового мэра вместо вас пойдут чуть ли не во благо Верхней Пышме. К чему в итоге привело это заблуждение, мы прекрасно видим сегодня, до чего в итоге мы все доигрались. Сейчас происходит переоценка того результата не только у меня, но и у многих из тех людей, кто активно противостоял вам во время выборов.

– Я благодарен судьбе, что меня тогда не избрали. Первые недели две было обидно, чисто по-человечески. Обидно за то, что столько сделал и получил в итоге такую оценку. А когда все взвесил, поработал на комбинате, получил информацию из различных источников, понял, что выборы были фальсифицированы на 150%. Это же надо, чтобы господин Мостовщиков за три дня до выборов поменял председателя избирательной комиссии. А новый председатель территориальной комиссии Зырянов сделал все, что ему было приказано. Я знаю, кто инициировал кампанию против меня.

Мой дед в свое время подвергся жестким репрессиям – был офицером царской армии. Он говорил: «Не таи долго зла, будешь болеть». Вот я и использовал этот принцип. Отошел – и все на том. Живу, как обычный обыватель. У нас большая семья. И на жизнь я взглянул иными глазами. Я хоть ее увидел.

– И все же вернемся к вашей деятельности на посту главы.

– Работая в геологии, я знал, как живут наши города, что происходит в глубинке, что нужно делать на перспективу. В Верхней Пышме я занимался локально территорией, досконально знал ее проблемы, и знаю сегодня. Поэтому делал так, как считал нужным в интересах населения, а не так, как кто-то предлагал порой сделать.

– А были охотники такие?

– Впрямую нет. Я пришел в период полного развала. Когда Верхняя Пышма подняла руки. 100 миллионов бюджет и 140 миллионов долг. Трудно найти человека, который бы согласился взяться за работу в подобных условиях.

– Вы имеете в виду в первый ваш приход или второй?

– Первый. 1997 год – полный развал в коммунальном хозяйстве, значительно хуже, чем сегодня. Долг по зарплате составлял восемь миллионов.

– Это при бюджете в 100 миллионов?

– Да. По меркам сегодняшним это уже 80 миллионов. 1200 человек – численность нашего ЖКХ. Водоканал, тепловые сети, управление ЖКХ – все было собрано в одну кучу. Была создана контора, в которой ничего невозможно проконтролировать. На все это необходимо было взглянуть здраво, оценить и наметить пути, что делать дальше. Что делать, когда и денег нет, а порой и поддержки нет. В 90% случаев решения приходилось принимать самостоятельно. Многие коллеги тогда вели себя не так, как надо. Зная свои грехи, они пытались увести вопросы в сторону.

И в этих условиях первый среди муниципалитетов области план перспективного развития появился именно в Верхней Пышме. Нигде такого не было. Телевидение, газеты издевались надо мной. Писали, что Лешков ввел пятилетки.

Я не пошел по пути резкой смены кадров. Убрал буквально двух-трех человек. Все зависит от первого руководителя и его заместителей. Какие требования предъявить к исполнителям, так они и будут работать. Их основная ценность – в знании законов. Когда я начинал работать в 1993 году, нам приходилось изучать законы по газетам. Это было сверхсложно.

Я же изначально работал председателем комитета по управлению имуществом. Там нельзя было совершать ошибок. Сроки давались жесточайшие. Представляете, что такое за полгода реорганизовать всю торговлю и передать ее в частные руки. 120 торговых точек. Направить так, как надо. Научить людей работать, чтобы была наполняемость товарами в условиях дефицита.

Успешная работа администрации зависит от ведущих специалистов и рядовых работников. Существует преемственность. Человек проходит определенные ступеньки, и по нему видно, где его целесообразно использовать в будущем. Эта система отработана еще в советские времена. Кадровый вопрос очень важен.

– По общему мнению, Вячеслав Сергеевич Сурганов пришел в администрацию со своей командой геологов. Вы должны были комфортно чувствовать себя в такой компании.

– Нет. Вячеслав Сергеевич не взял с собой никого из коллег. Первой была приглашена Вера Алексеевна Безрукова. И второму было предложено мне. Но я еще год не шел, так как у меня были обязательства перед главой Нижнесергинского района по достройке больницы. Как только мы ее сдали, так я перешел на работу в администрацию Верхней Пышмы. Потом уже появился Полуэктов.

– Анатолий Василенко, Рафит Гильванов…

– Гильванов являлся отличным техническим исполнителем. Порядочным человеком. В этом его главное преимущество. А остальной костяк сохранился со времен горисполкома. Мамаева работала в горплане. Да и все другие. Я не стремился сменить звено ниже заместителя. Мамаеву назначил заместителем по экономике, она отработала восемь лет, квалифицированно решая вопросы. Чиркова оставил, пока он работал с полной отдачей. Никогда не вспоминал того негатива, что был с его стороны. Ну, кого еще назвать?

– Ключевые фигуры вы обозначили.

– Главное, чтобы была исполнительская дисциплина и инициатива. Она появилась не сразу. Люди поверили, когда пошли перемены.

– Наверное, трудно добиться инициативы от работника администрации. У чиновника другая ментальность.

– Не так. Я не согласен с такой оценкой, уверен, что 95% так называемых чиновников работают добросовестно. Они выполняют то, что положено по закону. Это основа основ. Оставшиеся 5% просто приспособленцы, которые не выражают своего мнения. Они будут слепо действовать в рамках распоряжений, а порой это вредит. Особенно при работе с населением. Если гражданин попадает к такому чиновнику, то он оценивает это сразу и вынужден идти дальше. Получается, что человек на своем месте не решает вопрос. Пытается отложить решение. Гражданин вынужден приходить на прием по несколько раз, пока его терпение не лопнет, и он не идет выше.

Мое требование за все время работы было жесточайшее: если ты занимаешь место – решай вопросы. Только в крайнем случае вместе с обратившимся человеком ты можешь прийти ко мне. Если человек не способен решать вопросы, то я его просил уйти. Зачем занимать место? Соблюдения меркантильных интересов в то время не наблюдалось.

– А чем это вызвано? Почему тогда этого не было?

– Понимаете, откаты пришли откуда? Они пришли от коммерческих структур. И от мелких, и от крупных. «Сделай, а мы тебя отблагодарим». Это же зараза. И она потянулась, потянулась… и к чему мы пришли? Губернатор Сахалинской области получал взятки миллионами долларов. Если говорить о столице, то там я еще в советские времена прошел через министерские кабинеты. Уже в те времена без подарка там было делать нечего.

– Сейчас об этом заявляют не только с больших трибун, где такие посылы бывают несколько формальными, но и на других, менее крупных площадках. Некоторые депутаты, чиновники говорят об этом даже с болью. Они утверждают, что с этим ничего нельзя сделать.

– Слушайте, это все не так. К сожалению, депутатский корпус всех уровней нужно подбирать. Почему мы отвергаем советскую систему? Что было плохого в подготовке кадров в то время?

– Вы имеете в виду номенклатурную работу?

– Да. Там были строгие правила. Был резерв кадров. Да, человек должен был иметь партийный билет. Но там были парткомиссии, где сидели очень опытные люди, которые задавали тебе жизненные, профессиональные вопросы, оценивали твой потенциал. И если ты оступился, то не дай бог пройти эти «круги ада» в обратном направлении. И это была никакая не правоохранительная система. Люди там работали на общественных началах, но если они принимали решение о твоей виновности, то ты уже никогда даже мастером работать не будешь. А сегодня такой системы нет.

– Во власти много случайных людей?

– Депутаты самого высокого уровня говорят о том, что мандаты покупаются. Чего же ждать в такой ситуации?

– А как вам было сделано предложение пойти во власть?

– У Сурганова в то время сложилась трудная ситуация с кадрами, которые должны были исполнять спешно принимаемые законы Российской Федерации. Мы с ним работали, он знал, на что я способен. И он пригласил меня и предложил заняться вопросами приватизации.

Я оказался белой вороной в администрации. Начал с того, что заперся в кабинете на неделю и изучал законодательство. Оказалось, что даже председатель комитета по управлению имуществом не знал законов. Я ему задал вопрос о том, как он может руководить приватизацией без этих знаний?

Мне пришлось изучать законы, где по газетам, где с только что появившихся компьютеров. Это продолжалось до тех пор, пока я не понял основ того, что должно было появиться в результате программы приватизации. До тех пор я ни с кем не общался, никаких решений не принимал. Потом уже подтянул Мамаеву: понял, что она в вопросах экономики разбирается. Ну и так пошло потихоньку.

Сурганов часто уезжал в Москву. Он уже через два месяца назначил меня первым заместителем. Волей-неволей мне приходилось оставаться за него и принимать решения. По телефону этого сделать невозможно. А чтобы принимать решения, нужно понимать суть проблемы. Поскольку мы готовили городские предприятия к приватизации, то мне приходилось разбираться не по бумагам, что они из себя представляют. Выезжал на место, чтобы увидеть своими глазами и представлять, чтобы узнать все проблемы. Старался узнавать их не от первых лиц, а от мастеров и бригадиров. Они лучше все знают.

– Насколько правильно, что первый заместитель руководителя едет и общается с бригадиром? Это значит, что было слабым управленческое звено?

– Нельзя говорить так обо всех предприятиях. Но если брать, к примеру, ЖКХ, то там вопрос руководства стоял остро. Мне пришлось раздробить его на несколько предприятий: Водоканал, Тепловые сети, Управление ЖКХ, РСУ. И я в этом не ошибся. Не все было гладко. Тот же Водоканал заработал не сразу. Там с главным инженером повезло, а вот первого руководителя пришлось менять несколько раз. Хорошо, что назначили Боголапова. Он не просто хороший руководитель, он еще человек думающий, творческий. То, что было сделано при нем, не сделано за все предшествующие годы Водоканалом.

Тепловые сети. Основная работа по сетям сделана, когда руководителем стал Головин, ну и покойная Баранова помогала хорошо. С 1998 года мы начали заниматься тепловыми сетями, и особенно ливневой канализацией. Это был период безденежья, но мы находили средства. И двадцать лет эта система работает! На центральных сетях у города нет проблем. Потому что они выполнены не только в соответствии с нормами, но они выполнены творчески. У нас тепловая сеть лежит выше ливневой канализации. Она всегда сухая. И много других решений было принято, которые до сих пор позволяют городу не испытывать проблем.

В то время мы вложили в реконструкцию тепловых сетей 180 миллионов рублей. Когда я озвучил эту цифру на заседании правительства, там все загалдели. Я на это ответил, что назвал им проблему, которая нас ждет впереди.

Нам просто в тот период дефолта 1998 года повезло. Мы трубы купили через Москву по шесть тысяч за тонну, когда местные поставщики предлагали цену до десяти тысяч. Я случайно увидел цену в бегущей строке, связался с фирмой поставщиком и мы обо всем договорились. Причем оказалось, что трубы находятся в Первоуральске, а подкат с Украины, которая рассчитывалась таким образом за поставляемый к ним газ. Глава должен быть еще и коммерсантом. Глава должен отслеживать обстановку в России.

– Решения принимались именно этими руководителями – Головиным, Боголаповым?

– Нет. Они принимались коллегиально в рамках той программы, которая была принята для каждого предприятия. Вспомните, как парили почти все колодцы? Какие потери воды у нас были? Мы в 1998 году в зимний период теряли горячей воды 15% на утечках в сетях и еще 20% неизвестно где. Столько денег терялось, а на кого их перекладывать? На население? Зато когда мы закончили все мероприятия, потери составляли 3–5%.

– Это в городе. А что за пределами города было сделано?

– Ко мне и были основные претензии городских руководителей за то, что я вкладывал много за город. Я исходил из того, что поселки оказались в очень тяжелом положении. Развал полный был. Везде. Мы закупали порядка 6 тысяч тонн угля в год, но тепла не было нигде.

– Не хватало мощностей?

– Да нет. В то время уголь такой поставляли. Мы даже были вынуждены выезжать в Кузбасс. Мы оплачивали сортовой, а нам приходила пыль. Тогда и приняли решение по газификации. Мы снимали проблему, а для Балтыма, Исети, Кедрового это было существенно. При проведении газификации мы делали поселки более привлекательными, в том числе для инвесторов. А что такое – построить дом, когда рядом проходит газопровод? Бури скважину под воду и живи вдалеке от города, чтобы не задыхаться.

Причем газопровод, проложенный на Кедровое, построен с учетом других населенных пунктов.

Первый эксперимент мы провели на Балтыме. Помните, шла пятисотка мимо водоканала и уходила дальше двести девятнадцатая, а потом триста двадцать пятая. С таким пережимом насосы надрывались, а тепла в Балтыме не было. И вот тогда мы за деньги бюджета построили на базе теплопункта небольшую котельную. Отключили от теплоснабжения весь частный сектор. Система теплоснабжения в доме у человека была. Мы помогли жителям приобрести маленькие недорогие котлы в рассрочку, а малообеспеченным и пенсионерам даром. Поставили и смонтировали. Газ подвели за счет бюджета. И в итоге сэкономили огромные средства. Мы сразу отрезали пятисотку. В ней отпала надобность.

– За счет бюджета подвели газ, помогли людям приобрести котлы, сократили потери горячей воды, и все от этого только выиграли?

– Частный сектор – да. Только котлы купили в рассрочку. Бюджет прекратил платить за сливаемую жителями горячую воду.

– В течение какого срока это было сделано?

– В течение года. Понимаете, Балтым стоит на болоте. Любые трубы там прокладывай, они сгниют. Поэтому мы оставили отопление только в двух- и трехэтажных домах и школе. Но ведь там стало тепло. Сети мы подняли наверх.

Первый опыт был по Балтыму. Следующим этапом проложили тяжелейший газопровод на Исеть. Ну, тяжелейший! Он построен только благодаря покойной Светлане Петровне Барановой. Никто там никакого деятельного участия, кроме нее, не принимал. Она его исходила ногами сотни раз. Со слезами приходила.

Ту же Мулянку как было пройти? Экскаваторы тонули в болоте. Мы вынуждены были делать гать и промораживать зимой. Но прошли ее!

– А откуда этот опыт: промораживать гать?

– Я работал на Севере и знаю, что это такое. Мы вынуждены были использовать различный опыт.

В Исети московские акционеры МЖБК повели себя безобразно. В ответ мне удалось взять у них одно из зданий – незавершенного строительства. Мы сделали там котельную. А когда я зашел в котельную, которая работала в МЖБК, и посмотрел, как работают люди в котельной на угле, то мог это сравнить только с трудом людей на Демидовских заводах.

То же самое я увидел в котельной Кедрового. Кругом слой торфяной пыли. А если искра и пересохший торф рванет? Такой случай уже был в районе Нижней Салды. У них взорвалась котельная. Тогда мы вычистили помещения от пыли и поставили сначала котлы на угле, а потом перевели их на газ. А такой перевод не представляет трудности. Горелку поставил, и все. Вода там прекрасная. Но, к сожалению, газификация в Кедровом до сих пор идет «через пень колоду». Из Мостовского люди жаловались. Им говорят, что газа не хватает. Но это вообще из области фантастики. Расчетные параметры, заложенные в газопровод, превышали в два с половиной раза существующие на то время потребности. Мостовское газифицировать – делать нечего.

– Владимир Александрович! Я не могу понять, в чем причина. Может быть, газификация не так привлекательна, как говорят? Но почему тогда в других районах России она давно завершена, и люди с удовольствием пользуются газом? Я восемь раз побывал на Северном Кавказе. Во всех республиках. Поднимаешься в горы на высоту двух-трех тысяч метров, и везде протянуты газопроводы. Населенные пункты, где живут несколько десятков человек, полностью газифицированы. А у нас промышленный Урал – и столько лет не получается.

– Беда в том, что со стороны местной власти сегодня нет заинтересованности. Люди недооценивают того, к чему мы стремились. Мы хотели дать необходимый минимум селам и поселкам, чтобы снизить нагрузку на бюджет. Чтобы не закупать 6 тысяч тонн угля, чтобы не было недовольства по теплу, по воде, по газу. А потом перейти к нуждам города, который требовал несоизмеримых затрат.

– Тогда злободневный вопрос: «А кем должен быть глава, и должен ли он быть в одном лице?»

– Система местного самоуправления не политическая. Это хозяйственная система. Поэтому главой должен быть хозяйственник. И, несомненно, он один должен нести ответственность за все принятые решения.

Дума – орган представительный. Депутаты должны представлять интересы всего населения. Они обязаны отчитываться перед населением и должны четко представлять, почему принимаются именно эти решения.

Администрация обязана подготовить внятный пакет документов и разослать каждому депутату, чтобы тот в спокойной обстановке посмотрел, учтены ли интересы избирателей его округа. Почему в другом округе выделено больше средств, чем в его округе? Вдумчивый депутат поймет, что цепочка в итоге приведет и в его округ. Именно это мы и делали. Причем передавали документы минимум за неделю. Они собирались на комиссии, вносили коррективы, мы соглашались или не соглашались. Доказывали правильность своей позиции, а потом уже действовали.

Все это делалось на основе программы развития. Не будет программы – будет хаос. Нельзя затыкать сегодня здесь дыру, завтра – там. В итоге посередине окажется брешь еще больше.

Главное в депутате – он должен быть профессионалом в своем деле. А координация должна проходить на предварительных обсуждениях. И ни в коем случае никакого двоевластия не должно быть. Главой я избирался на четыре года, и когда отчитывался перед жителями, знал, что мне в любой момент зададут вопрос из зала на любую тему. Почему ты этого не делаешь? Почему другого не делаешь? И я обязан был ответить. А сегодня не поймешь к кому идти: к Иванову или Петрову. Посетители у секретаря спрашивают, который из глав лучше решит их вопрос. И это беда всей России. Важно, что утрачивается ответственность.

– А для чего это делается? Я никак не могу понять. Сидят умные люди в Москве. Они все понимают.

– Политизировали власть на местном уровне, чего делать нельзя. Муниципалитет – хозяйствующий субъект. Его задача, чтобы были нормальные дороги, тепло, вода, газ. Все то, что необходимо человеку. К какой партии ты принадлежишь, мне было все равно. Важно чтоб депутаты принимали решения и понимали, что приняли их правильно. К сожалению, политизация власти докатилась до местного уровня и она может привести к негативным явлениям. Особенно в кризисный период. Мы можем подойти к тому, что власть вообще уйдет в вертикаль.

– То есть местного самоуправления как института управления вообще не будет?

– Президент будет вынужден пойти на такой шаг в условиях, когда складывается сверхтяжелая ситуация. Ну что такое, когда в Сысерти встал завод «Гидромаш»? Он градообразующий. И местные органы власти ничего не могут сделать.

Так что задача органов местного самоуправления развивать малый бизнес, чтобы он создавал новые рабочие места. Заниматься детскими садами, школами. Сейчас вроде заткнули дыру с местами в детские сады, но что будет дальше? Кстати, кому в голову пришло пристроить третий этаж к детскому саду? На гнилых стенах. Я его хорошо знаю и хотел вообще снести в свое время. Третий этаж на гнилых стенах, с узкими коридорами, без эвакуационных выходов. Кому такое могло прийти на ум?

Никто не подумал о том, что детсадовцы через четыре года придут в школы. Школы переполнены. Все это должно решаться в комплексе, в рамках единой программы. Сейчас появляются десятки различных программ. Они должны быть слиты воедино и просчитаны финансово. Посмотрите наши документы. Мы ставили цену вопроса против каждого пункта. И подбивали по годам. Не будет программы, не будет толку.

– Депутаты и администрация утверждают, что делают программу. Что даже сделали...

– Они делают по два года то, что можно сделать за два месяца.

Формально в городском округе все органы есть. Контрольная палата, Дума, Общественная палата, Администрация. Они работают по накатанной. Но ведь не работают так, как надо!

Ну почему в ту же общественную палату собрали тех людей, которые отстали от реального положения дел? Даже раза в два по отношению ко мне, несколько лет не вникающему глубоко в вопросы муниципалитета.

Продолжение следует.