«Сейчас я живу, а до этого только сидел», – так заявил 59-летний Анатолий с огромным багажом проведенных в местах лишения свободы сроков

Разговор с человеком, который провел за решеткой 35 лет, потерял ногу, но не собирается сдаваться. Только сейчас, после того, как попал в реабилитационный центр «Держава» ГО Среднеуральск, он начал жить. Некоторые мысли, которыми он поделился с вашим корреспондентом, вполне могут быть растиражированы на страницах газеты.

- Почему пришел именно сюда – в «Державу»?

- Я долгое время сидел. Последний раз – 16 лет без выхода на свободу. Квартиру подписал сыну, а он умер. Когда я освободился, то запил крепко. Однажды лежал в больнице и там услышал, что где-то в Свердловске есть реабилитационный центр. Добрался до вокзала, там увидел православный автобус и спросил у пассажиров, они подсказали. Так и оказался здесь в ноябре 2008 года.

Тогда еще нога была. Ноги болели с 2001 года. В 2009 году удалили ногу. После сделали операцию в областной больнице, чтобы спасти вторую ногу. Перед операцией приезжал батюшка. Они вместе с атаманом поддерживали меня.

- А откуда ты родом? (Наш возраст практически совпадает, и поэтому я без стеснения обращался к нему на «ты», то же самое предложил делать и в мой адрес).

- Я с Казахстана. Но с 67 года нахожусь на Урале. До приезда сюда жил в Каменске-Уральском. Впрочем, жить я начал только сейчас, а до этого только сидел. Всего отсидел 35 лет. В молодости приехал к старшей сестре в Челябинск, поступил в техникум. Ну, связался, посадили. Дали по малолетке 6 лет.

- Часто слышишь от людей, что их посадили ни за что. Что злая судьба виновата. Что ты думаешь по этому поводу?/i>

- Зависит все, конечно, не от желания. Зависит от ситуации. Я выходил, женился, у меня родились сын, дочь, сейчас есть четверо внуков. Но так случалось - срывался. Я ни у кого из людей не украл ни копейки, никого не ограбил. Но вот сидим, выпиваем с друзьями, не хватает. Кто-нибудь предлагает: «Ну чо, пойдем, хлопнем магазин». Ну, хлопнули. Потом нас хлопнули. Никакая судьба не загоняет нас в клетку. Мы сами это делаем. Никто не хочет сидеть.

Закон для всех один. Кто-то становится мэром, кто-то президентом, но они что-то не рвутся в тюрьму. Уважающий себя жулик никогда не скажет, что сидит ни за что. Как это – ни за что сидеть? Ни за что не посадят. Был и «ментовской беспредел». Дают тебе надзор, а ты здесь не нужен. Тогда тебе делают несколько замечаний и отправляют назад на зону.

- Как ты понял, что надо сюда?

- Я искал любую крышу. Мне уже все надоело. У меня душа уже не принимала эту водку. Меня все в городе знают. Каждый предлагает выпить, но наступает ночь, и они идут домой, а мне идти некуда. Ну, пожил у друга, но сколько можно.

Я вот вижу, что многие приходят сюда перекантоваться. Отъедятся и весной опять уходят.

- Может, ты нашел место, где тебя все устраивает?

- Может, и не все устраивает. Но главное, что здесь помогают людям и дают им крышу. Им помогают восстанавливать документы. Да, здесь надо работать. Но где можно прокормиться без работы? Везде надо зарабатывать на жизнь.

Можно пойти, например, к какой-нибудь бабке помочь снег убрать или дрова поколоть, и она заплатит. Так и здесь. Крышу дают, кормят, значит надо работать. Я пока на вахте не был - кочегарил. Сейчас помогаю штукатурить церковь. Приспособился на одной ноге. Могу хоть на купол забраться. Это поначалу было трудно. Терял равновесие, падал. А сейчас привык.

- А какое у тебя отношение к религии?

- Я давно в религии, но никогда не был фанатом. Крестик носил с детства. В зоне раньше запрещали носить крестики, но мы их сами делали и носили. У меня бабушка была очень верующая. Она никогда за стол не пускала, пока мы не перекрестимся. Отец был офицером. Прошел три войны. Коммунист. Тот-то не верил. С бабушкой спорил.

Я когда освобождался, ходил в церковь. Когда разрешили в зонах, стали там молиться.

- Тебе лично помогает церковь?

- Я не знаю, как она мне помогает. У меня человек приезжает верующий. У него тоже сын умер, а жена после этого заболела, и врачи ничего не могли сделать. И вот они ездили постоянно в церковь под Каменск, молились, и ей стало лучше, она пошла на поправку.

- Вот ты говоришь, что помогаешь штукатурить церковь. А где ты научился этому?

- Я считаю, что настоящий мужик должен уметь делать все, что требуется по хозяйству. Хоть понемногу. Неужели человек, живя с семьей, должен нанимать кого-то? Вот я и работаю. Выпить не тянет. В августе был на свадьбе у внучки и, конечно, выпил. Но приехал сюда даже без запаха. С тех пор желания выпить ни разу не возникало.

Я не даю себе слабины, что «я такой бедный, несчастный», без ноги. Наоборот. Вот здесь был один такой, который сдался до такой степени, что организм перестал у него сопротивляться. Одна нога – это не конец всему. Можно и так жить нормально. Но вот на эскалаторе в метро беда. Падаю при выходе, не успеваю костыли и ноги переставить.

P.S. Во время разговора с Анатолием меня не покидало чувство обиды, что такие сильные люди растратили свою жизнь не в трудах праведных, а в лагерях и тюрьмах. Но никогда не буду осуждать их за это. Тут только всевышний может разобраться, почему один оказывается на «шконке», а другой нежится в мягкой и уютной постели. Об этом, собственно, пытался рассказать и мой собеседник.

Алексей Ильин