Год 1929-й положил начало строительству Пышминского медеэлектролитного завода, которое, без сомнения, можно приравнять по своей значимости к Уралмашстрою. Новый гигант зарождался в поселке Медный Рудник, впоследствии давшем жизнь городу Верхней Пышме.

Начало было непростым: отсутствовали кадры, ощущалась нехватка рабочего инвентаря и материалов, не существовало ни мостовой дороги, ни железной, ведущих к строительной площадке. Одними из первых за дело принялись лесорубы. Их можно смело назвать первопроходцами стройки.

Валка леса велась самым примитивным способом: главные орудия труда – топор и ручная пила. Тайга, где подчас нога человека не ступала, стала оживать от стука топоров, размеренного звука пил, дыма костров, конского ржания и человеческой речи.

И вот уже на повестке дня стоит вопрос о доставке заготовленной древесины к месту назначения. Сначала, когда рубка леса шла вблизи стройки, бревна возили на завод по брусчатой узкоколейке на лошадях. Выглядело это примерно так: деревянные бруски прибивали к шпалам гвоздями и оковывали железом, а коновозчик по ним вел лошадь, тащившую на двух спаренных вагонетках по 10–12 бревен. Это был единственный способ доставки, так как для строительства настоящей узкоколейки не было рельсов.

Когда же лес вблизи Медного Рудника закончился, его пришлось рубить в других местах, в частности, за озером Балтым и в окрестностях поселка Красный Адуй. Снова стал решаться вопрос доставки срубленных деревьев с наименьшими затратами сил и средств. С этой целью по лесу в направлении стройки прорубили длинную прямую просеку. Особенно эффективно работал новый путь сообщения в зимний период, за что в народе дорогу прозвали «ледянкой».

Л. Н. Никитина и Н. П. Шубин в книге «Уралэлектромедь. Страницы истории» приводят воспоминания рабочего Ивана Михайловича Гладкова. «С октября 1932 по апрель 1933 года я работал на поливе ледяной дороги. Она шла от завода по теперешней улице Зелёной до озера Балтым, а дальше – по озеру до Красного Адуя. За озером была будка – колодец с ручным насосом. Еще два колодца находились: один за Маниной горой в болоте, второй – по улице Зеленой напротив дома № 8. На Балтыме воду брали из лунок. Работали на «ледянке» три человека и три лошади. На санях была установлена бочка на один кубометр. Вода выливалась через два отверстия в дне бочки. Дорогу приходилось поливать часто, так как ее заносило снегом. По утрам на Красный Адуй прибывало 15–16 лошадей, которые тащили отсюда на завод бревна по ледяной дороге».

Современному читателю трудно представить количество вековых сосен, которое нужно было вручную срубить, подготовить к отправке и погрузить на такое количество гужевого транспорта. Можно сказать одно – труд был адский.

Поскольку руководство завода уделяло большое внимание снабжению стройки местными материалами, в январе 1932 года приказом № 5 по Управлению строительством медеэлектролитного завода выделен из состава подсобных предприятий как самостоятельный лесозаготовительный отдел. Отделу вменили в обязанность снабжение занятых на лесозаготовках рабочих и коновозчиков продовольствием и фуражом. Первым заведующим отделом был назначен И. Г. Рыков, прорабом стал К. Г. Разумов.

На лесозаготовки прибывало много народа, порой из самых дальних мест, потому, во избежание эпидемий, на красноадуйском кордоне была выстроена «вошебойка».

Первые рабочие лесозага жили в землянках, далее для них строились бараки, куда селились семьями. Тесный барак не предусматривал никаких перегородок, одну семью от другой отделяла лишь ситцевая занавеска.

В распоряжении лесозаготовительного отдела было 40 лошадей, которые не только возили лес по ледянке, но и доставляли его к ней часто по непроходимой местности. Для этого прокладывались слани и постилки из молодых деревьев и кустарника. План, данный лесозагу, рабочими не выполнялся, что вело к простою целых бригад строящегося завода.

Заседанием партийного бюро ПМЭЗа от 28 марта 1932 года решено было «зарядить рабочих на выполнение программы, изменить политику в отношении снабжения хлебом» (выполнившим план предлагалось давать 800 граммов хлеба), а также «бросить» на лесозаготовки 5 коммунистов и 15 комсомольцев.

Рабочих рук все равно не хватало, стали повсеместно использовать женский труд в максимальном размере. Ежедневно с красноадуйского кордона вывозилось 30 кубометров древесины. К маю 1932 года по распоряжению начальника строительства А. А. Янена должно было быть вывезено 1000 кубометров леса.

В июле того же года с целью скорейшего пуска первой очереди завода был введен десятичасовой рабочий день (соответственно с премиальными за переработку). 

Шли великие будни грандиозной стройки. Нам остается только удивляться тому, как могли выдержать это все люди и верные их помощники кони. Десять часов в день, и не важно – в зной или мороз, знай себе работали люди и кони. Тонули по пояс в сугробах, мерзли на пронизывающем ветру, были насмерть искусаны комарами и мошкарой, мокли под холодным осенним дождем, а норму свою давали.

Руководство строящегося завода пыталось облегчить участь людей, повысить производительность труда на участках. Заведующий отделом И. Г. Рыков на месяц был направлен обучаться на курсы при Промышленной академии в Свердловске. После чего было утверждено штатное расписание отдела, куда вошли, кроме заведующего, технический руководитель работ, десятники, куренной мастер, счетовод, кладовщик. Это несколько помогло упорядочить работу лесозага, но легче ее не сделало. Труд продолжал оставаться очень тяжелым. Ценой неимоверных усилий летом 1934 года новый завод выдал первую продукцию.

Потребность в древесине не уменьшилась и в последующие годы. Красный Адуй стал поселком лесозаготовителей. Здесь для удобства рабочих были построены магазин, баня, прачечная, столовая, детский сад, школа, больница, действовал Красный уголок. На смену сезонным рабочим стали приходить кадровые.

Не искали лучшей доли лесорубы с Красного Адуя. Оставались верны делу приехавшие сюда семьи Тимофеевых, Чистяковых, Балашовых, Елькиных, Куклиных, Зыряновых, Жиделевых, Орловых, Жуковых, Денщиковых, Оберюхтиных, Колобовых и многие другие.

Докладная о работе ПМЭЗа за 11 месяцев 1939 года показывает, что план лесозагом выполняется на 108 %. Заготовка дров к тому времени уже велась в лесах Верх-Нейвинского лесхоза, на расстоянии более чем 25 километров от завода, а выжег угля до 50 километров. По всем показателям шел прирост. На 1 января 1940 года в лесозаге трудилось 59 стахановцев, 28 ударников.

Для присвоения званий стахановца и ударника труда на заводе был составлен перечень показателей. Велось обучение передовым методам работы в стахановской школе. В 1940 году эту школу закончили 13 лесорубов. Среднее выполнение норм выработки до школы – 95, после школы – 220.

Жизнь, шедшую своим чередом, нарушила война. Каждый грамм меди, отлитой Пышминским медеэлектролитным заводом, приравнивался к удару по врагу. Лесозаг перешел на работу в режиме военного времени. Лесорубы жили рядом со своими делянками вдали от поселка. Каждый работающий должен был выдавать за месяц 40 норм, иначе домой из леса не отпускали.

Всю войну и тяжелые послевоенные годы за организацию работ и доставку древесины отвечал заместитель директора ПМЭЗа Зотеев Павел Николаевич. Он хорошо знал, чем живут и как работают люди на лесозаготовках. Беспокойной была должность и у начальника лесоучастка Воронина Михаила Ивановича.

Снова, как и в годы строительства завода, свою роль сыграла «ледянка». Часть древесины на завод уже доставляли лесовозы по старому Верхотурскому тракту, но и лесная дорога не оставалась забытой. Она продолжала служить заводу и людям.

Это был еще и короткий пешеходный путь, связывающий Медный Рудник с Красным Адуем. Заводская молодежь прокладывала вдоль «ледянки» лыжню и устраивала по выходным в этих местах отдых с ночевкой.

После войны, когда значительная часть леса в округе Красного Адуя была вырублена, началась кропотливая работа по его восстановлению. Молодые сосенки, выращенные на питомнике, бережно высаживались на образовавшиеся пустыри. Посадки велись и возле бывшей «ледянки». Сама она оставалась хорошим ориентиром в лесу для ягодников и грибников.

Долгое время в этих местах можно было наблюдать удивительное явление, свидетелем которого не один раз является и автор этих строк. Среди сохранившихся от вырубки вековых сосен вдоль «ледянки», когда ты убежден в полном отсутствии других людей, слышны чьи-то голоса. Если в лесах на бывших местах боевых действий слышат крик «ура!», то здесь звучат мужские голоса, похожие на крики лесорубов и коновозчиков, управляющих лошадьми.

Этот своеобразный след в наших лесах оставило невероятное скопление на лесозаготовках людей разных сословий и национальностей и величайшее напряжение их физических сил и эмоций. «Ледянка» была полем боя в глубоком тылу.

Александра КИЛИНА