Вступление

Почти два года назад наша редакция разместила на сайте govp.info обращение руководителя госпиталя из Донецка Юрия Евича к главе городского округа Александру Романову (http://govp.info/obshchestvo/sobytiya-na-yugo-vostoke-ukrainy-ne-oboshli-storonoi-verkhnyuyu-pyshmu-obrashchenie-stor). Тогда Александр Иванович назвал его провокацией. И в этом нет ничего удивительного. Никто из нас не мог даже предположить, какие кровавые события развернутся вскоре в Донбассе.

Предыстория обращения такова. К нам в редакцию пришли два жителя поселка Кедровое и сообщили, что на них вышел их земляк, переехавший несколько лет назад в Донецк. Мы переговорили с молодым человеком по Skype и поняли, что решение таких вопросов находится за рамками нашей компетенции и возможностей. Тогда мы и посоветовали жителям Донецка записать на видео письмо к главе городского округа Верхняя Пышма, в надежде на то, что у него есть выход на местных олигархов, способных такую помощь оказать.

Через несколько дней это же обращение от имени Юрия Евича, но уже с другим адресатом, транслировалось по центральному телеканалу. Вскоре события в Донбассе пошли по самому негативному сценарию. Но самое главное, что гуманитарные конвои пошли. Их значение для многих жителей Донбасса оказалось спасительным. То, на что обрекло людей руководство собственной страны, не могло присниться нормальному человеку даже в самом страшном сне.

Смерть и голод, которые они принесли в некогда развитой экономически край, разрушили все иллюзии по поводу планов организаторов очередной цветной революции. Всем адекватным людям стало понятно, какую «демократию» принесли события начала 2014 года в Киеве.

Слава Богу, что Россия не допустила того же в Крыму. Операцию на полуострове вообще можно внести во все учебники как образцовую. Там не погиб ни один человек. Плохо, что за образец поведения в Донбассе Запад навязал Украине опыт Косово, Ирака и Ливии, где в результате их вмешательства погибли десятки тысяч людей, были казнены руководители этих стран, сотни тысяч человек стали изгоями и покинули свою Родину.

Вместо спасения жителей Донбасса и предотвращения распространения «коричневой чумы» по Украине, Запад только стимулировал активные боевые действия различных профашистских формирований. До сих пор со стороны американских и европейских политиков продолжается игра в одни ворота. Вместо осуждения проявлений реального фашизма на Украине они всю вину валят на Россию.

Яркой иллюстрацией этой политики «кривых зеркал» служит рассказ человека, который пережил все ужасы войны и теперь вынужден искать спасения у нас в России. Этот рассказ пронизан простотой и откровенностью. Девушка говорит об ужасных вещах на первый взгляд спокойно, без надрыва. Но в ее словах столько боли, столько искреннего непонимания – «За что?». Почему на ее мирный город направили полчища варваров, которыми двигало одно желание – убивать. Убивать тех людей, кто не разделяет убеждений бандеровцев, кто хотел жить мирной, красивой жизнью. Хотел любить, создавать семьи, рожать детей. Хотел мирно гулять по улицам родного города, утопающего некогда в цветах.

Вместо этого им пришлось ютиться в подвалах и переходах, чтобы хоть как-то обезопасить свою жизнь. Многим и вовсе пришлось покинуть родные стены, которые попросту разрушены. Сейчас они обустраиваются в том числе и у нас в Верхней Пышме, но почти у всех не угасает надежда вернуться домой. Пока их держит только страх за свою жизнь и жизнь своих близких.

Каждый из нас способен поддержать таких людей. Иногда для этого достаточно обычного доброго слова.

Алексей ГЕРАСИМОВ (Ильин)

Глазами очевидца. Донецк – Верхняя Пышма

 Я очень переживала за больную маму (она ничего не видела и плохо ходила), и моя родная сестра забрала ее из Донецка (где мы жили) к себе в Верхнюю Пышму.

 Как раз начиналось лето 2014 года. Украинские самолеты летали над Донецком и сбрасывали бомбы. Начинались боевые действия на Донбассе. Я осталась дома, в Донецке. Уехать вместе с мамой я на тот момент не могла. Нужно было работать и присматривать за квартирой – в городе активизировались мародеры. Но спустя месяц мама позвонила и попросила приехать, так как очень плохо себя чувствовала.

 Конечно же, я поспешила к маме. Выбраться из самого Донецка было достаточно сложно. Город подвергался мощным боевым атакам. Рейсовые автобусы отменили. Несколько дней уехать не удавалось. Сильную бомбежку я пережидала в переходах, а ночью перебегала в бомбоубежище. Несколько дней по утрам ходила на автостанцию, пока, наконец, не появился автобус.

Ехать было страшно. Навстречу автобусу шли колонны военной техники: танки, бэтээры. Когда ночью стреляли, водитель выключал фары и в полной темноте вез нас по опасной дороге. В автобусе были дети и беременные женщины. Слава Богу, в Ростов-на-Дону добрались в целости и сохранности.

На вокзале я сразу поспешила в кассу. Мне сказали, что билет до Екатеринбурга остался один и стоит 9 тысяч рублей. В кармане у меня было лишь 4 тысячи.

Надо сказать, что на тот момент на вокзале Ростова находилось много беженцев из Донецка. На втором этаже здания располагался целый лагерь. Беженцы здесь жили и спали. Я обратилась к сотрудникам миграционной службы, которые находились там же, на вокзале, и объяснила ситуацию. Они записали мои данные и вежливо ответили, что на Екатеринбург распределения пока нет, нужно ждать. Что сейчас идет распределение в Пермь и Казань. И я быстро согласилась поехать в Пермь. Это ближе к Екатеринбургу, а значит, вскоре смогу увидеть маму.

Этой же ночью мы выехали со станции Лихой Ростовской области. Российская железная дорога снабдила нас горячим обедом, проводники выдали чистое постельное белье, сделали чай. В общем, к нам очень хорошо относились, кормили и проявляли большую внимательность. В поездке кто-то заметил, что мужчина, который ехал с нами, имел киевскую прописку. Его спросили, почему с Киева, он ответил: «Я прописан там, но проживаю в Донецке».

Добрались мы без проблем. В Перми встретили нас хорошо. Сотрудники МЧС подхватили наши сумки и даже подали руку. Выдали продуктовые наборы, а доктор измерял давление пожилым женщинам и спрашивал у пассажиров о самочувствии.

Нас рассадили по автобусам и отправили во временное поселение беженцев из Донецка, которое находилось за Пермью. Привезли прямо к завтраку. Кормили вкусно и сытно. Чистый воздух, хорошее питание, интернет… В общем, все соответствовало достойным условиям проживания. 

В этот же день нас посетил помощник губернатора Пермской области. Я обратилась к нему со своей проблемой. Он, не задумываясь, лично отвез меня на вокзал, купил билет и даже дал подъемные, вынув деньги из собственного кошелька.

Добралась я до Екатеринбурга благополучно. Приехала в Верхнюю Пышму. Маме стало лучше. Она говорила, что врачи верхнепышминской поликлиники очень хорошие. С большим пониманием к ней отнеслась заведующая поликлиникой для взрослых.

Когда объявили перемирие (в октябре 2014-го), мы с мамой вернулись домой. Казалось, опасности больше нет, но бомбить все равно не перестали, хоть и сильные обстрелы прекратились.

Экономическая ситуация на Донбассе становилась все хуже. Пенсии не выплачивали, зарплаты не платили, цены росли, а продуктов питания, медикаментов не хватало или не было вообще. Помню, когда колонна грузовиков гуманитарной помощи ехала из России, то вдоль дороги выстраивались люди и радостно говорили: «Наши спасители приехали!».

Практически всю зиму у нас не было отопления, горячей воды и часто отключали электроэнергию. А летом, когда велись активные боевые действия, многие люди готовили еду на костре, потому что уже не было ни газа, ни электроэнергии. Так же часто объявляли, что не будет воды из-за того, что попал снаряд в главный водопроводный узел, и советовали запасаться водой.

В Верхнюю Пышму к сестре я вернулась после того, как умерла мама. Я считаю, что врачи Донецкой больницы не спасли ее, так как не предпринимали вообще никаких действий, а мне говорили: «Хватит за нами ходить!». У мамы были больные почки. Врачи не проводили процедуру гемодиализа, не откачивали жидкость. Мне вообще показалось, что они хотели поскорей избавиться от тяжелой больной и ее навязчивой дочки.

Из родных и близких у меня никого не осталось, кроме родной сестры в Верхней Пышме. В трудную минуту мне захотелось к ней, да и оставаться одной после трагических событий в Донецке совсем не хотелось. Отец мой умер, двоюродную сестру похоронили за три дня до мамы. Да и немало друзей погибло на войне, защищая родной город. 

Моя первая задача по прибытии в Верхнюю Пышму была устроиться на работу. У нас на Донбассе с работой сложно, люди работают в коммунальных службах дворниками и разнорабочими, а в счет зарплаты им погашают долги за квартплату. Так работают многие, потому что «деваться некуда».

Поиск работы в Верхней Пышме оказался сложным. Сложность заключалась в том, что нужны были для приема на работу документы: о статусе беженца или временного переселенца, которых у меня до сих пор нет. В миграционную службу я обратилась сразу по приезде, в декабре 2015 года. Прошла медкомиссию, дактилоскопию, в общем, все что нужно, и, наконец получила их накануне праздника 8 Марта.

В Верхней Пышме мне очень нравится. Город тихий и спокойный, хоть и маленький, но это даже хорошо. Все так близко расположено. А еще здесь очень красивая зима. Хотелось бы увидеть, какие здесь весна и лето. И люди здесь доброжелательные, отзывчивые и понимающие. Я уже успела побывать в женском монастыре. Это целый духовный город. Благовидный, спокойный и учительный.

Конечно, я очень скучаю по дому. В дальнейшем, возможно, вернусь в Донецк. Но самое главное, чтобы было куда возвращаться. Друзья по переписке говорят, что совсем недавно рядом с моим домом упал снаряд, и все вокруг сгорело (гаражи, постройки). А дом стоит целый и невредимый и даже стекла не разбиты.

В ближайших планах у меня и дальше работать в Верхней Пышме, немного накопить денег, сходить в детский дом, пообщаться с детишками, накупив конфет. В дальнейшем хотелось бы создать свою семью.

И очень хотелось бы преодолеть все сложности при оформлении документов для нормального проживании и трудоустройства на территории России.

М., Верхняя Пышма, март 2016 г.

Фотографии сделаны автором на смартфон.