Одной из возрастных наших подписчиц Валентине Николаевне Малых на днях исполняется 90 лет.

Валентина Николаевна коренная жительница села Балтым: родилась, выросла и живет там до сих пор. Она видела становление села, окончание Великой Отечественной войны, распад СССР и многие основные вехи истории нашей страны. И, несмотря на свой солидный возраст, сохранила ясность ума, память, чувство юмора. Кстати, сберегла она в чистоте и акцент – уральский говор. Разговаривая с ней, как будто погружаешься в прошлое.

– Как здоровье? – спрашиваю юбиляршу.

– Лучше всех, – расплывается в улыбке Валентина Николаевна.

– Расскажите о детстве. Помните?

– Как не помнить-то? Три класса отучилась и пошла работать. Когда война началась, мне двенадцать лет было. После победы так и осталась в колхозе, учиться не стала.

В 42-м году отец ушел на фронт и успел несколько писем написать. Потом пропал без вести под Сталинградом. В последнем письме написал, что идут сильные бои.

Как мы голодали! Нас, детей, было шестеро, а мать одна.

За хлебом ходили в Пышму. Соберемся с девочками с утра и практически на весь день уходим. Детям выдавали по 200 граммов, маме 100. Перед железной печкой ставили железные кружки, туда крошим хлеб, посолим, водичкой зальем, там все закипает. Ой, как хорошо и вкусно было. Мама нас так кормила, а сама не ела, говорила: «Потом покушаю, потом…».

Помню, как была у нас корова в одно время, а что с ней стало – не известно. Она у нас любила из стада убегать, аж пастухи отказывались ее забирать. Мама между ее ножками завязывала бревно, но она все равно умудрялась в хлебные поля убежать. Один раз мама так сильно ее побила и наругала, что потом коровка подошла к ней – а у нее слезы из глаз бегут… И мы, дети, сидели на крыльце и все вместе заревели.

Я и старшая Зоя стали помогать маме. Сначала мыла посуду в столовой, а сестра готовила. Потом пошла в теплицы работать. Следом мне доверили возить воду на овощные поля. А лошадку мне дали медленную, женщины ругаются, что долго везу. Ладно привезла, потом еще нужно разливать: черпаю большим ковшом на двухметровой палке из баков. Руки маленькие слабые устают быстро. Потом обратно к речке и снова возвращаться. Обниму лошадку за голову и говорю ей: «Давай, милая, давай, пойдем. Ты есть хочешь, и я хочу». Поглажу ее, и она как будто шустрее начинает шагать…

Далее позвали меня в доярки, правда сначала пришлось скотником поработать. За речкой построили новый корпус, и я туда перевелась. Ходила, конечно, пешком. Надену резиновые сапоги 42-го размера, а они мне велики: натяну носки шерстяные, тряпья насую и бегу за речку. Зимой шаль накину на голову и пока иду на работу, снега мне туда задует… Приходила на ферму с сугробом на голове. Старшие женщины мне говорят: «Береги голову-то, потом к сорока годам болеть будет». Я уверенно говорю им – нет! Вот сейчас маюсь иногда, может, и надо было послушать.

Никаких выходных и праздников у нас не было. А сейчас посмотришь – в 12 часов все на машинках на обед едут, в 4 уже с работы – просто каникулы.

Как-то мою фотографию за ударный труд разместили на доске почета совхоза. Но только недолго она там провисела: стыдно стало, и недолго думая сорвала ее. Старшие подруги хотели засовестить, но гордость не позволила мне, молодой, так выставлять себя. А потом еще наградили поездкой на ВДНХ в Москву. Но раз дальше Пышмы нигде и не бывала, забоялась, не поехала. Коллеги-доярки так обиделись на меня тогда! Уговаривали, а бригадир ругался говорил, что твердолобая. В итоге путевку разыграли по жребию, и в белокаменную поехала женщина, которая недавно устроилась на ферму…

Тогда мне вместо этой поездки дали премию – молока флягу да телочку. Мартой назвала, вырастила ее до коровки. Но брат пришел из армии и захотел одежду купить и, ни с кем не советуясь, продал эту телку. А деньгами воспользоваться не успел – украли все, что выручил за продажу. Неделю плакала, успокоиться не могла.

В итоге наработала 53 года и 9 месяцев трудового стажа.

– В чем секрет вашего долголетия?

– По материнской линии все долго живут. Старшая сестра дожила до 90, может еще бы и пожила, но ей ноги ампутировали, и по здоровью тогда сдала. Бабушке до ста лет полгода только оставалось. Мама, может быть, тоже жила бы на радость нам, но у нее был врожденный порок сердца, а тогда это толком не лечилось, вот и умерла в 45 лет.

– Вы снова подписались на нашу газету…

– И еще на несколько изданий. С очками, но читаю. Зрение поддерживаю народными методами. Натуропат Малахов несколько лет назад подсказал, а врач-окулист поддержал средство ухода – капельки яблочные с медом. То ли вера, то ли действительно метод помогает.

Мы от имени редакции желаем Валентине Николаевне не сдаваться, беречь себя и провести будущие дни в счастье, тепле и заботе близких.

«Какая я была правдолюбка – все напрямую высказывала, что не нравится. На ферме доярки халтурили: вливали ведро воды во флягу, сверху марлей прикроют и после молоко заливают. Не стерпела – рассказала и показала бригадиру, как многие ударницы план-то делают. Ох, как меня тогда материли. За честность боролась...» 

Айгуль САБИРОВА, фото из архива Валентины Малых