Продолжение разговора с Евгением Маленкиным – многолетним и уже бывшим соратником Евгения Ройзмана. После проведенных почти трех лет заключения, Евгений нашел себя в общественной работе у наших южных соседей в Челябинске. Основная точка приложения его сил – движение «Антисмог». Но Маленкин не был бы Маленкиным, если бы не продолжал бороться за здоровый образ жизни в молодежной среде.

(Начало вышло на прошлой неделе) 

– После всего пережитого за прошлые годы семья, наверное, никуда не отпускает?

– Катя за мной наблюдает, чтобы я не проявил каких-то излишних инициатив или, не дай Бог, не оказался на несанкционированных митингах. Я за участие в политических процессах. Считаю, что в политике должны присутствовать все люди. Смотрю на участников различных несанкционированных акций и понимаю, что здесь находятся те люди, кто не ходит на выборы. У меня к ним есть вопросы: «Вы, ребята, сходили, проголосовали 9 числа? Ну, вышли вы с плакатами, громко заявили о себе, а вы как-то участвуете в реальной политической жизни? Для вас, на самом деле, предоставлены все условия. Пусть вы не поддерживаете какого-то кандидата или партию, так голосуйте за другую партию. Задача-то состоит в том, чтобы не оставаться безучастным!

Самая большая наша проблема, что мы являемся такими «диванными экспертами». Нам лень оторвать свою задницу, чтобы поставить подпись за решение какой-то проблемы. Мы нашим движением «Антисмог» собирали подписи за закрытие свалки, за модернизацию вредных производств, где оборудование стоит с 1936 года. Как сказал глава Росприроднадзора, это оборудование помнит Сталина молодым. Предприятия-гиганты имеют миллиардные доходы, а работают по таким старым технологиям. Это вообще капец какой-то…

Я думал, что в Челябинске, где проблема экологии – одна из важнейших, люди в очередь встанут, чтобы подписи за экологию поставить. Ничего подобного. Мы за полгода собрали всего 55 000 подписей. Ставил себе планку в 300 000. У нас тут реклама была, билборды, щиты, бегущая строка, на радио везде. Каждый житель Челябинска знал, что у нас проходит народный сбор подписей. Оказалось, что подавляющему большинству жителей ничего не надо.

Так же и в политической сфере. Сидим дома, о чем-то рассуждаем. Но пойти и проголосовать – нет. Или улица. Неважно какая. Проблемы. Там ямы на дорогах. Никто же не возьмет и не напишет хотя бы в электронную приемную администрации района или города. Почему мы сами так относимся к своему городу, не хотим ничего менять?

Вот свалки стихийные. Проблема с вывозом мусора с контейнерных площадок. Региональный оператор вывозит мусор только из бачков, а с площадки он не убирает. Раньше убирал, так как ему платила какие-то копейки управляющая компания. Потом управляющая компания перестала платить. Оператор перестал вывозить.

Кто должен в этом случае вывозить мусор с площадок? Управляющая компания. Должны убирать дворники, а управляющая компания дворникам не доплачивает. Они не убирают.

Сложилась кошмарная ситуация. Стоят пустые контейнеры, а рядом огромные кучи мусора. Люди не доходят до контейнеров и бросают свой мусор в эти кучи. Развелись крысы, побежали в дома. Мусор полетел в подъезды, на детские площадки. Мы все это снимали на видео.

Со своими обращениями дошли до природоохранной прокуратуры – ноль реакции. Обратились в администрацию района – ничего не поменялось. И это продолжалось до того момента, пока депутат гордумы не обратился к мэру. Мэр собрал экстренное совещание. Прошло две недели и вопрос решили. Мусор вывезли. Все почистили. Во всех районах начали убирать. Представляете, а люди не хотят сопротивляться, чтобы найти решение проблемы. Выйти покричать, помитинговать? Не знаю... Меня все это тревожит.

– Евгений, когда ты пришел к религии? Как это случилось?

– Давно. В 2003 году оказался в церкви. Крестился в 18 лет, потому что это было модно. Мы с друзьями повесили кресты на толстых цепочках на шею и так ходили. И только позже пришел осознанно к отцу Алексею в храм Великомученицы Татьяны на Плотинке. Потом начал приезжать в храм на проспекте Космонавтов в Екатеринбурге, это справа на въезде в Верхнюю Пышму. Отец Алексей поддерживал меня и в тюрьме. Приходил ко мне раз в месяц. Я исповедовался, причащался. После приходил отец Александр, закрепленный за ФСИН. В зоне тоже ходил в храм. Там отец Игорь служит до сих пор. Я пытаюсь сейчас помогать ему по мере возможности.

Там, в заключении, общался со ФСИНовцами. Они заявляют, что вот попал человек на зону и сразу становится «верующим». А человек на самом деле часто искренне обращается к Богу. Как отец Иоанн Крестьянкин говорил, что самые благодатные времена были времена лагеря. Там Бог близко. Он слышит, потому что человек искренне раскаивается. Хорошо, если человек осознает свои поступки, свою греховность в этой жизни. Я думаю, что обращение к Богу там искреннее. Я видел, как ребята менялись. Видел там и убийц, наркоторговцев, разбойников, мошенников. Такой контингент. Все они «первоходы», и им обязательно надо давать шанс.

– Евгений, ты говоришь, что встречал в заключении в том числе наркоторговцев. Готов ли ты объединить наркоманов и торговцев наркотиками? Изменилось ли твое отношение ко всем тем людям, кто связан с наркотиками с той и с другой стороны?

– Хороший вопрос. Я их, конечно же, разделяю. Раньше у меня было агрессивное отношение к ним. Барыги, людоеды. Я и сейчас считаю, что барыги – людоеды. Человек, продающий наркотики, это человек, взявший в руки автомат и начавший убивать наших детей. Я только так могу сравнивать. А потребитель – он совсем иной. На него можно посмотреть с другой стороны – что он не преступник, а жертва.

– А общество готово признать твою позицию?

– Общество – не готово. В этом все и дело. А должно быть готово. Надо вносить поправку в Уголовный кодекс. По второй части статьи 228 давать отсрочку приговора и направлять наркомана на медико-социальную реабилитацию. Если человека впервые поймали с наркотиком и выявили, что он наркозависимый, то надо сначала объяснить, что над ним висит срок заключения на три года, но можно пройти реабилитацию. Человеку надо давать шанс. А то у нас процентов семьдесят на зоне – вот такие потребители.

А еще бывают ситуации, когда потребитель наркотиков хранил «на кармане» дозу, которую признают особо крупной и квалифицируют такие действия, как попытка сбыта. Я раньше не разбирался в этом. Поймали, значит, ты должен сидеть. Сейчас я так не считаю. Ну, употребляешь ты наркотики, хранишь дозу в кармане, не должна быть в этом случае такая квалификация, как покушение на сбыт. Либо сбыт, либо нет сбыта.

Если же тебя поймали с наркотиком, то должны найти доказательства, что ты сбываешь наркотики, а не приобрел для личного потребления. Человек должен получать наказание заслуженно, иначе он озлобится на всю систему, на людей. Наркоман и так, как загнанный зверь. Тут его еще поймали с наркотиком и пытаются навесить на него сбыт. А он говорит: «Я не собирался сбывать. Хранил это для себя. Вот такой я урод...». Лишнего-то не надо навешивать.

Есть постановление Верховного Суда. И я помогал ребятам писать апелляционные и кассационные жалобы. Оказывал им юридическую помощь. Я считал, что такое наказание не справедливое.

– Помогал на зоне?

– И на зоне, и в тюрьме малолеткам писал апелляции. Многие из них тоже были несправедливо осуждены. Большинство этих ребят из неблагополучных семей, из детских домов. Жалко их. Вот я и обложился соответствующей юридической литературой, она разрешена для заключенных. Сначала изучал, а вскоре стал применять.

Через одиннадцать месяцев мне разрешили иметь в камере телевизор. И тогда я превратился в пенсионера. Все сериалы наизусть знал.

– Сейчас смотришь телевизор?

– Здесь его у меня нет. Дома иногда с женой смотрим какой-нибудь хороший фильм на Ютюбе.

– Ты живешь в Челябинске почти год. Ходишь на хоккей? За кого болеешь, когда играет «Автомобилист»? Ощущаешь себя екатеринбуржцем или челябинцем?

– Екатеринбуржцем. Когда говорю, что играют наши, меня просят уточнить, кто «наши»? Уточняю. Всегда болел и болею только за «Автомобилист».

– Кроме вопросов экологии, ты больше ничем не занимаешься в Челябинске? Неужели столько лет борьбы с наркоманией и алкоголизмом канули в Лету?

– Кроме движения «Антисмог», я являюсь координатором всероссийской организации «Общее дело». Это мощнейшая организация по поддержке президентских инициатив по сбережению здоровья нации. Она занимается распространением интерактивных программ для школьников.

– Только для школьников?

– Есть программы для студентов, для работающего населения. Основное – это фильмы, ролики и другая медиапродукция. Программа разработана и одобрена различными министерствами, правоохранительными органами, психологами, наркологами…

Одно дело – заниматься реабилитацией уже состоявшихся наркоманов, но этим я больше заниматься не буду. Об этом и на суде заявил. Пусть здесь работают соответствующие структуры – минздравы и прочие.

Для меня важна первичная профилактика среди молодежи. Этим и занимается «Общее дело». Начинал это проект отец Тихон. Я же входил в свое время в рабочую группу по разработке концепции антиалкогольной программы двадцать-двадцать. Ездил в Москву с Женей (Ройзманом). Вносил свои предложения. Тот проект на Первом канале вели Толстой и Шукшина. Тогда появились ролики высокого качества. Продукция мощнейшая, бьющая прямо в нужную точку.

– Действует ли данная организация в Челябинске? Какой статус имеют ее участники? Применима ли такая программа на муниципальном уровне?

– В Челябинске представители организации есть, все волонтеры. Готовим большой обучающий семинар для учителей. У меня вообще интересно все произошло. Сначала я вышел на контакт, договорился с руководством Общественной палаты, организовал круглый стол, подготовил всю необходимую документацию. Боялся, что все пройдет не на самом высоком уровне, сомневался, проявят ли интерес к событию люди, но прошло все очень достойно. Поддержать меня приехали ребята из Москвы, Екатеринбурга.

Все у нас получилось замечательно. Презентовали организацию, показали, как эффективно она работает. Круглый стол я назвал «Профилактика химической зависимости среди несовершеннолетних». Все дали очень хороший отзыв. И прокуратура, и ГУВД, и министерство образования. Важно, что нас поддержал главный нарколог Челябинской области. Мы с ним встречались и обсуждали нашу программу.

На муниципальном уровне тоже можно работать. Договариваться о проведении лекций, а ребята приедут и проведут прекрасное мероприятие.

– Да, судя по роликам, работа у них ведется на очень высоком уровне. Такие ролики должны смотреть не только дети, но и их родители. Каковы ближайшие планы?

– Я готовлю обращение в Челябинский государственный университет на факультет экологии. Хочу взаимодействовать со студентами и в части экологических проблем, и пропаганды здорового образа жизни по программе «Общего дела». Нам нужны волонтеры.

Сейчас должна идти рекультивация свалки. За этим надо наблюдать. Для студентов такое взаимодействие даст материал для курсовых и даже дипломных работ. Мне самому интересно этими вопросами заниматься. Узнаешь много нового. Налаживаешь контакты. Вот сейчас приехали к нам московские специалисты и говорят, что они знают, как перерабатывать больше отходов. Я посмотрел, это вообще европейский уровень! Мы обязательно будем с ними сотрудничать.

Свалка в Челябинске фонит. Она дает до 30 % вредных выбросов. Если решить все вопросы с ней, то экология заметно улучшится. Необходимо срочно решать проблему транспорта. Я вообще считаю, что центр города надо закрывать для автомобилей. Оставлять только общественный транспорт, который работает на газомоторном топливе или на электричестве. Метро в Челябинске не запустить, это утопия, но можно, например, построить монорельс или найти иное решение. А лучше пустить сюда японцев. Они тут такого понастроят! Отдать им свалку, а взамен они пусть смонтируют монорельс.

Оба смеемся и заказываем еще по одной чашечке кофе. Разговор не окончен. Тем для обсуждения нам хватает еще на час общения.

Интервью с Евгением Маленкиным провел Алексей ГЕРАСИМОВ (Ильин), фото автора

(Продолжение следует.)