Есть ли место в мире для чуда? Есть. Всегда. Вот и в нашей истории, как говорится, награда нашла героя. Пусть это произошло и через три года, но вполне в мистическом жанре. 

В 2016 году в августовском номере газеты мы опубликовали рассказ про кедровчанку-стюардессу Екатерину Макаревич, тогда работавшую в авиакомпании «Уральские авиалинии». Далее по традиции разместили статью в интернете, в социальных сетях. И кто бы мог подумать, что через два года эта публикация станет связующим звеном в чудесной истории, где спасенный от смерти искал свою спасительницу. Итак, садимся удобнее и читаем подробнее…

Екатерина шла на свой обычный рейс. В этот раз ей предстояло лететь по маршруту «Москва – Улан-Удэ». Обыкновенный рабочий день, который, как оказалось, будет иметь последствия и через три года.

– Летела старшим бортпроводником, набрали высоту, девочки готовились раздавать прохладительные напитки, и тут коллеги принесли страшную новость: пассажиру – молодому человеку – стало плохо. Что-то случилось с сердцем. Дали ему освежиться – попить воды, чаю. Парень сильно жаловаться не стал, но был бледный, – вспоминает дела минувших дней наша землячка. – Подошла к нему, справилась о самочувствии, и мы пересадили его поближе к хвосту.

Молодой человек рассказал, что у него больное сердце. Сначала ситуация с состоянием была стабильной, но потом ему становилось все хуже и хуже. Дали кислород, но облегчения не было. Сердце было на грани остановки. Мы по громкой связи попросили помощи врача из пассажиров. На борту оказался детский педиатр и еще кто-то из врачей. Они старались контролировать состояние больного.

Когда ему становилось лучше, он рассказывал о себе, что это его первый полет на самолете и что он летит домой... Сложно сказать, что именно повлияло на работу сердца, может страх первого полета, может турбулентность – нас действительно немного потрясло в пути. Но лучше ему не становилось… Говорил, что ему в груди давит, конечности не чувствует. И вдруг он начинает закатывать глаза – одни белки уже видны. Врач говорит – у него остановка сердца! Мы, как можем, начинаем проводить реанимацию. Вытащили его из кресел, в проход положили. Делаем искусственное дыхание. Он очнулся. Глаза открыл и не понимает, говорит, что живой, и снова уходит в небытие. Мы опять его откачиваем под руководством врача. Снова очнулся. Начал соображать. Мы ему кислород, нашатырку даём.

Весь рейс он у нас лежал на полу – не стали его сажать в кресло. С ним постоянно разговаривали, чтобы не засыпал. Летчики были в курсе. Чуть было экстренно не сели, но все обошлось – большая часть пути была позади, да и у парня наступила стабилизация.

После посадки его забрала скорая помощь. С трапа самолета спускали под руки, в аэропорту ни носилок, ни каталок даже не было. 

На работе этот случай был воспринят как обычная штатная ситуация. И со временем все об этом факте забыли. И вот в канун Нового года в соцсети мне «стучится» парень и описывает тот день, я начинаю читать и покрываюсь мурашками! Я в шоке. Рассказываю всем, что нашелся тот мальчик, который практически умер, и мы его откачали. А он помнит, и даже дни считает с того полета!

На следующий день его мама пишет: «Катюша, здравствуйте, вы спасли не только его, но и нас с мужем. Хоть и с опозданием, но примите нашу благодарность!».

Это был мой самый лучший подарок на Новый год!

Спасенным человеком оказался двадцатидвухлетний Михаил Алагуев из Республики Бурятии, город Улан-Удэ. Сегодня он работает куратором психологической службы в образовательных учреждениях. На момент ЧП ему было 19 лет.

Автор статьи списался с Михаилом в соцсети. Вот его рассказ:

– История, где мы пересеклись с Екатериной, произошла 22 ноября 2015 года. Дело было на борту самолета, – рассказывает Михаил. – У меня с подросткового возраста были проблемы с сердцем – повышенный риск возникновения инфаркта миокарда. Врачи никогда не говорили, что полет на самолете может быть противопоказанием. Но я ранее в своей жизни никогда и не летал.

Все, что случилось три года назад, помню прекрасно в мельчайших деталях – в путешествиях веду подробные дневники. И данный случай там тоже описан. Когда самолет приземлился, меня в медпункте аэропорта врачи осмотрели, продиагностировали. Изменений в сердце по ЭКГ не было, давление было немного выше нормы – если на борту измеряли 200 на 150, то на земле показывало 130 на 80.

В больнице уже обследовали подробнее, сделали рентген – исключили инфаркт. В выписке указали, что мое состояние могло быть медикаментозной гипотонией, осложнившейся таблеткой нитроглицерина, которую мне дали в последний момент.

Когда в больницу лег, позвонил в авиакомпанию: там забыл дневник, который вел, и искал людей, чтобы передать слова благодарности. Но в авиакомпании мне отказались выдавать героев, объяснили, мол, это персональные данные. Прогуглил рейс, имена членов экипажа, но нужной мне информации в интернете не было. Но я не переставал искать. И вот в один из дней знакомый переправляет мне ссылку. Прошел по ней, там статься про стюардессу, которая подтверждает факт такого случая. Загуглил имя, фамилию… и нашел её!

– Поделилась ли жизнь на «до и после» полёта?

– До этого случая я относился к смерти, как к чему-то неизвестному и немного пугающему. Я не боялся смерти – в юношестве был буддистом. И отношение к смерти было покорное – что будет, то и будет. До того, как сердце остановилось, наблюдал беготню вокруг меня: шум, все суетились. А потом резко стало все спокойно и тихо, и по-своему приятно… После этого случая у меня изменилось отношение к смерти – появилась смелость, оптимистичное отношение к миру. Ничего нет страшного в смерти, но и «торопиться» туда не стоит. И еще такой момент: когда живешь сам по себе – это одно, а когда тебя вытаскивают с того света десятки людей, которые за тебя боятся и переживают, то это мотивирует, чтобы жить дальше!

Айгуль Сабирова