Его снимки напоминают картины импрессионистов, на них – яркие мазки лучей света, застывшие капельки воздуха и неповторимые узоры снежинок. Зимой Лев Дмитриевич работает на улице и на балконе, а летом выращивает лёд для своих фотографий в морозильнике. Его домашняя лаборатория больше похожа на детский уголок – фантики из-под конфет, раздавленные банки от газировки, сложная конструкция из дощечки и тазика и настольная лампа.

Глядя на фотографии, можно подумать, что в лёд подмешана цветная краска, но это не так. Сама льдинка – абсолютно прозрачная, а вот за ней стоит разноцветный фон. Чем он красочнее – тем интереснее получаются готовые картинки. Свои шедевры фотохудожник никак не обрабатывает, он попросту не владеет Photoshop и другими профессиональными программами. Печатает в большом формате то, что удалось поймать в видоискатель.

– Дублей много делаю, смотрю: что-то понравилось, но надо, чтобы свет был другой – я передвигаю льдинку или фон, – говорит Лев Дмитриевич. – Если получилось не в фокусе, я снова переснимаю. Вроде недалеко снимаю, а какие разные сюжеты получаются. Вот, поймал, видите: совсем другой рисунок. Немного передвинул камеру – и уже по-другому.

– И сколько времени вы можете провести вот так за фотоаппаратом?

– Ой, я зимой на лоджии часа по 3–4 провожу, пока не замёрзну совсем. Тепло одеваюсь, варежки, хотя в них очень сложно работать, но без них руки замерзают. Когда сильный мороз наступает, начинают резко меняться рисунки, я в этот момент стараюсь снимать. Выхожу, смотрю, как рисунок изменился, если что-то новое появилось, снова беру фотоаппарат. Иногда открываю двери, проветриваю, чтобы рисунок был другой.

– Как вы вообще начали снимать лёд?

– Началось всё с сугробов. Я ходил по улицам, смотрел, как они тают, снимал очень много. Когда работал в газете "За медь" на Уралэлектромеди, увидел, что около одного из цехов пар валит и образуются наледи. Я ходил там и рассматривал это всё, как-то раз решил поснимать. Там и началось моё снежное царство. Я научился видеть снежинки. Ездил по речкам весной, когда там всё начинает оттаивать и замерзать обратно. Но этот лёд холодный, а у меня в снимках тёплые, радужные цвета, глаз радуется, когда на них смотришь.

– Сколько у вас уже фотографий, считали?

– У меня их около десяти тысяч. Недавно я потерял флешку, на которой было 900 снимков, все мои шедевры. Это ужас. Я три года отбирал лучшие снимки, именно снежинки, и где-то оставил. Жена говорит: "Ну что ты расстраиваешься?" А как не расстраиваться?

– А правда, что не бывает двух одинаковых снежинок?

– Правда. Не бывает. Все разные. Вот посмотрите, какие они, какое чудо нарисовал мороз. Это я снял на окошке. Мои фотографии можно рассматривать подолгу, очень много интересного можно найти в каждом снимке, силуэты всякие. Некоторые хоть как располагай – по-всякому хорошо, и так можно повернуть, и по-другому.

– Как планируете развивать своё творчество?

– Сейчас я хочу запатентовать эту технологию, чтобы никто не пользовался моими снимками. Обещал помочь Андрей Козицын (генеральный директор "УГМК-Холдинг". – Прим. ред.). Тем более у меня пропали снимки, а если я патент не сделаю, то люди могут воспользоваться, потом попробуй докажи. А когда авторские права будут закреплены за мной, то никто не сможет использовать мои снимки.

– Были уже такие случаи?

– Нет, не было, потому что я в интернет свои снимки не отдаю. Если бы выложил, они бы моментально распространились. Мне предлагали сделать сайт, но я боюсь незнакомым людям доверять. Я в компьютере плохо разбираюсь, так что меня могут подставить. Все скачают мои снимки, а я останусь на нуле. Лучше я так буду продавать по выставкам.

– Вы встречали фотографов с похожими работами?

– Есть один японец, который тоже выращивает и снимает лёд, но не цветной. Таких цветных снимков льда нет ни у кого в мире. Знакомые говорили мне, что перерыли весь интернет, но ничего подобного не нашли.

– А ученики у вас есть?

– У меня жена ведёт фотокружок в доме детского творчества, она мне помогает. И внучка занималась у неё в студии, а сейчас учится в университете на юриста и работает. Пока ей некогда заниматься, но она хочет открыть свою студию. Я ей своё дело передам, все свои снежинки. Надо будет её обучить всему. А вообще у меня две дочери, два сына, шестеро внуков и двое правнуков.

– Вы считаете, что уже сделали свой главный кадр?

– Нет ещё! Я буду стремиться снимать ещё больше и лучше. Но мне нужны именно снежинки. Льда у меня много, я его могу и летом выращивать, а вот снежинки не вырастишь. Когда первые морозы ударяют, окна покрываются тонким льдом и появляются очень нежные рисунки. Но их очень сложно снимать, потому что они тают от подсветки.

– А как вы выращиваете лёд?

– А это секретная технология, я её никому не показываю. У меня целая система – воду сначала надо заморозить, дать немного оттаять, потом заморозить снова. Вот, например, в пакетиках из-под молока, чтобы получились необычные формы. Чтобы красиво растаяла льдинка, использую фен жены. За 15 лет я уже как только не экспериментировал! Сын обещал мне к следующей зиме сделать систему на балконе, на которую можно было бы крепить лёд и подставлять фон.

Выставки фотографий цветного льда Льва Буйнакова проходили в ДК Металлургов в Верхней Пышме и в Свердловском отделении Союза журналистов России в Екатеринбурге. Сейчас встретить фотохудожника с его работами можно на разных творческих ярмарках. Если что-то очень понравится – можно купить. Такая картина украсит любой дом, а пенсионеру – приятно, и хоть небольшой, но заработок. 

Текст: Алёна ХАЗИНУРОВА
Фото: Максим БУТУСОВ / E1.RU