Но всегда остается в тени – как зрительного зала, так и таланта выступающего на сцене.

Музыка сопровождала Дмитрия Петровича с детства, но профессией стала только год назад, когда он устроился в ДК «Энергетик» звукорежиссером:

– Любил и люблю музыку. Старший брат Женя в свое время коллекционировал кассеты, пластинки, бегал на Шувакиш (Где в советские времена действовала барахолка. – Прим. ред.) меняться. И меня заразил этой страстью. А потом и сам в седьмом классе организовался с мальчишками на изучение гитары – мы планировали к выпускному 8 классу выступать на празднике. Группу начали с нескольких мальчишек, через год осталось нас двое: я и Игорь Власов. Учили с самого начала. Остальные бросили: то пальцам больно, то времени нет, ну и без музыкальной школы сложно было, подбирали все на слух. После торжественной части выпускного вечера пошли по улицам бродить – петь песни под гитару; и до утра озеро, городской парк, город облазили – раньше же не было принято пить или гулять на дискотеках, в клубах. Вот мы и ходили вместе 8 «А» и 8 «Б».

После школы поступил в железнодорожный техникум. По диплому – техник-электрик, а так ездил помощником машиниста на грузовых направлениях. Годы учебы были интересными и познавательными. Я вообще такой увлеченный человек, и чем бы ни занимался, всегда стараюсь везде глубоко копнуть. В учебном классе у нас был стенд электровоза в натуральную величину с работающей системой. Когда я его в первый раз увидел, то подумал про себя, что мне здесь не учиться. И чтобы вникнуть во все, после третьей пары ехал не домой, а шел туда. Там просил преподавателя выдернуть из схемы какой-нибудь проводочек, и старался – на время – решить эту задачу. Почему? Однажды нам сказали, что если за 12 минут авария не будет устранена, то машинист и его помощник на три месяца переводятся в слесаря. Это меня поднапрягло. Поэтому усиленно занимался на стенде, изучал схему электровоза.

Кстати, у меня потом на практике был случай, когда нужно было устранить поломку. Мы вели с машинистом поезд, и на секции электровоза опустился токосъёмник, в кабине замигали аварийные лампочки. Машинист одной ногой был уже на пенсии, был опытный, но что-то растерялся. А это моя любимая тема – починить электровоз. Я так обрадовался этому случаю: быстренько открыл свой чемодан с инструментами и перемычками и начал работать. И потом комиссия на «разборе полетов» по записи на ленте выяснила, что я сработал за… 18 секунд. Уговаривали пойти в институт, но у меня уже была повестка на руках, и ушел служить. На железку не вернулся – с жильем было плохо, и чтобы там работать, нужно было рядом жить.

В годы учебы в техникуме также занялся радиотехникой – паял, собирал радиоприемники, усилители, свою звуковоспроизводящую аппаратуру. Раньше такую технику сложно было достать, в основном все собирали «рукастые» люди. И наконец-то начал слушать свою коллекцию музыки на собственной хорошей аппаратуре. Запчасти брали на Кировоградской свалке – там, видимо, радиодетали вываливали для утилизации. Покупали детали на Центральном рынке, в магазине «Радиотовары» на Первомайской, но он был бедноват, а в ЦУМе было уже дорого. Или разбирали старые телевизоры, распаивали магнитофоны. И из всего такого богатства собирали свое. Ремонтировал и изготавливал аппаратуру музыкантам из местных рок-групп.

«Голос Америки» слушал, как без этого. Они выходили информационными блоками вечером и ночью на коротких волнах. Как-то родители купили радиоприемник «Спидола». А я уже занимался радиолюбительством. На чердаке трехэтажного дома раскинул антенну, спустил провод к себе в комнату. Раньше на коротких волнах можно было ловить много радиостанций. И вот так наткнулся на «вражеский голос». Слышу позывной: «Вы слушаете «Голос Америки» из Вашингтона!». Я побежал порадовать родителей. А мама – выключи, нельзя это слушать, – боялась, что соседи засекут. А там ничего такого особенного и не было, просто рассказывали о новостях в нашей стране, только со своей точки зрения, и делали выводы. Мы тут, конечно, крайне возмущались их видением… Потом я уже начал вести журнал – слушал радио Швеции, Финляндии, Турции, Ирана, Франции, Канады, Германии. Даже поймал голос Индии, но сигнал был очень слабый: еле-еле доходил до нас, но тем он и был ценен. Пусть и говорили там на ломаном русском языке.

Как-то решил сам собрать передатчик радиоволн. Нашел книжку, там была схема. Но что-то он у меня не заработал. Через некоторое время вернулся к нему, и обнаружил в схеме ошибку. Собрал по-своему, и передатчик у меня ожил. Настроил его на радиостанцию «Маяк» и, сидя в соседней комнате, передал звук маме на кухню: «Для Галины Григорьевны передаю привет, и прошу убавить газ на плите, потому что уже сильно пахнет жареной картошкой». Она в шоке, что «Маяк» за ней следит и бегом к папе. Отец меня сразу раскусил. Пришлось мне передатчик демонтировать и убрать под кровать.

Кстати, мне потом человек, который в своре время занимался ловлей радиохулиганов, рассказал, что в той книжке специально была допущена ошибка. Чтобы передатчик не смог собрать кто попало, а только те, кто в этом серьезно разбирается. А иначе радиоэфир не выдержал бы нашествия хулиганов, которые были активны в те годы: засоряли волны, ругались матом, ставили свою музыку или лезли на служебные диапазоны.

В моем же случае, например, я подавал волну не на всю страну, а буквально на несколько метров в пределах соседних домов.

А потом как-то попросили меня провести свадьбу. Шел 92-й год. Это было в диковинку для меня. Насобирал попсовой музыки. Раньше интернета не было: составлял музыкальный ряд с пленок, с кассет. Притащил два магнитофона: на одном проигрывал записи, на втором искал композиции. Молва пошла в народ. Люди брали координаты и приходили домой, чтобы приглашать на свадьбу. И затянуло меня это «болото»…

Потом собрал себе более мощную звуковую аппаратуру, и частенько помогал в ДК на мероприятиях, когда у них происходило наложение нескольких праздников одновременно и не хватало собственных сил. Это было как хобби. А основная работа происходила в другом месте – в сфере энергетики.

Трудовую карьеру начал от электромонтера и дошел начальника цеха. Но частенько захаживал к знакомым ребятам в ДК и спрашивал себя: «Почему я работаю не здесь!?».

И, наконец, моя мечта сбылась. Теперь я стою за пультом, провожу репетиции для коллективов, подаю звук в зал, озвучиваю вокалистов, записываю фонограммы, ремонтирую местную аппаратуру. Работаю по звуковому сопровождению с коллективом «Планета детства» (художественный руководитель Н. В. Кассациер). Это самый массовый в плане вокалистов – одновременно могут петь до 13 человек, и пока ограничены только количеством микрофонов. Моя задача: контролировать каждого – у всех свои партии. Для этого нужно знать их голоса, уметь выделить или приглушить, так как все ребята, кроме вокала, еще делают хореографические движения, и микрофон, естественно, то удаляется, то приближается. Но дети – молодцы, они уже стараются держать необходимую дистанцию. За год работы пришел опыт: уже чувствуешь пульт, детей и не глядя находишь нужный движок с голосом.

Сейчас на новой работе полюбил слушать… тишину. На мероприятиях сидишь, как в машинном зале на станции: шумно громко. И тут уже не наденешь беруши – надо слышать звук, который подаешь. Нужно делать его коррекцию. И особенно, когда приезжают другие артисты со своими флешками, где по-разному записана музыка. А если еще артисты и двигаются по сцене, то и я вынужден за ними «двигаться» на пульте.

Раньше и не думал, насколько сложна работа звукорежиссера. Но я трудностей не боюсь, мне они нравятся. И когда некоторые люди спрашивают, как мог после таких высот выбрать такую простую работу? Отвечаю, что эта работа не легче и не проще моего профессионального прошлого. Я выбрал ее для души: здесь учусь, развиваюсь, занимаюсь творчеством, как и мечтал много лет назад.

Айгуль САБИРОВА