(На фото: так выглядели улицы Кедрового в те времена, когда поселок процветал, а торфопредприятие находилось на передовых позициях в своей отрасли. Фото из архива редакции. Предоставлено Почетным гражданином Кедрового Людмилой Семеновной Мишиной.)

В предисловии к сборнику краеведческих статей «Кедровое: Наше. Родное. Близкое» есть слова автора-составителя В. В. Сурниной о том, что разные события просеиваются через душу и сердце человека, через его понимание, через его воспитание и культуру. Не могу с этим не согласиться. Однако еще очень многое из того, что было на самом деле, не сказано.

А было именно так. Улица, на которой мы жили, носила имя Р. Э. Классона, советского создателя гидравлического способа добычи торфа. По одной ее стороне стояло несколько двухэтажных бараков-общежитий, первым из которых был школьный интернат (после того швейная фабрика). По другой – невзрачный серый барак (клуб), футбольное поле с несколькими рядами скамеек (стадион) и более приличное здание детского сада.

Улица упиралась в болото. Заканчивались дома, аккуратный деревянный тротуар и начиналась дорога, по которой жители поселка ходили на работу. Торфяное болото дало жизнь новому поселку. Вовсе не деревенские двухэтажные жилые дома с трубами на крышах и выгребными ямами, объединенные тротуарами, вызывали восторг в детских глазах. Балконы и перила возле каждого подъезда радовали цветами, в большинстве случаев это были анютины глазки. Были еще и новенькие частные домики и, конечно, замечательный лес. Красивые сосны шумели над головой, дарили людям чистый воздух. Вот это и есть поселок Кедровое моего детства.

Мы, дети из разных поселков, жили в интернате и учились в школе № 24. Наша жизнь существенно отличалась от жизни нынешних детей, проживающих в интернатах и окруженных со всех сторон теплом и заботой. После окончания сельских начальных школ мы для продолжения учебы уезжали из дома на целую неделю и были вынуждены сами заботиться о себе.

Сейчас трудно поверить в то, что это было на самом деле. Утром рано подъем, если есть деньги, то столовая, если нет, то обходись тем, что из дома привезли или просто куском хлеба. После уроков приходили в холодный свой барак и начинали сами топить печи. Дрова интернату привозили распиленными чурками, которые нужно было еще и самим расколоть. Хорошо еще то, что тогда все мальчики умели обращаться с топором, хорошо кололи дрова. За все годы учебы не было ни одного случая травм! Но самое главное – никто из родителей и детей не говорил: «Не имеете права заставлять!». Было другое время, важно было выжить. Не можешь истопить печку – спи в холодном помещении.

Охапки наколотых дров дежурные по комнатам приносили на второй этаж. Далее предстояла еще не менее важная работа – растопить печку. Часто, когда не было бересты, использовали облегченный вариант – набирали в совок горячих углей (обычно из занятной комнаты, которую топили заранее) и несли его к своей печке по коридору. Опять же не было никаких травм и ожогов, а баловства и вовсе. Печку растопили, дрова только подкладывай, теперь можно и пальто снять, навести порядок в комнатах. Пол в комнатах мыли сами. Коридор мыла техничка, была и прачка, которая стирала постельное белье, а еще ночной сторож. Мальчишкам приходилось таскать воду для всех нужд, ее привозили к интернату в большой бочке.

За нами следили два воспитателя, которые работали посменно, по современным меркам с очень большой нагрузкой. Сколько нас жило в этих барачных комнатах? Сейчас уж не пересчитать. Строгие воспитатели старались следить за чистотой и порядком в комнатах, соблюдением режима дня, выполнением уроков. Мы часто приносили в дневниках двойки, давали школе большое количество неуспевающих, так как были плохо подготовлены, нуждались в дополнительных занятиях. Здесь как могли нам помогали воспитатели Мария Сидоровна Майорова и Ара Александровна Мосеева, они всегда были с детьми.

Место для проживания приезжих детей было выделено в 1958 году. Интернат укомплектовали кроватями, постельным бельем, кое-какой мебелью. Директором школы тогда была умная и красивая женщина Анна Спиридоновна Ваганова. Среди учеников, родителей и учителей существовал своеобразный культ ее личности. Ее все очень любили и слушались, ученики смотрели, не отрывая глаз: законодательница далеко не местной, а городской моды, всегда одета «с иголочки» и со вкусом.

А какие уроки истории она проводила! Особенно нам запомнился урок про древнего мальчика, который боролся за сохранение огня. Может быть, потому, что на себе испытывали, как много значит жить в тепле.

Она любила приходить вечером к нам в интернат и обходить все комнаты. Как мы ждали этих ее визитов! Каждой комнате было отдано должное внимание, на этот случай всегда были припасены добрые слова оценки наших трудов. Когда же решался вопрос, куда поставить новый школьный телевизор, сомнений у директора не было, только в интернат. Не ошиблась Анна Спиридоновна – многие дети тогда впервые увидели это черно-белое чудо с небольшим экраном.

Большую роль сыграл в воспитании соседствующий с нами старый клуб. Всегда новые кинофильмы за мизерную оплату, читальный зал библиотеки с покрытыми красным сукном столами и журналы с картинками. По вечерам в клубе собирались участники художественной самодеятельности для репетиции. Мы не видели, какие чудеса творились во время занятий драматического коллектива, но были постоянными слушателями репетиций струнного оркестра. Местный клуб, а впоследствии ДК торфяников, мы продолжали любить, посещали занятия при детском секторе, участвовали в репетициях школьного хора.

Уже не один раз отмечалось, что мастерство кедровских самодеятельных артистов в постановке различных пьес было почти профессиональным. Никого не удивил факт, что одна из участниц драматического коллектива, тогда студентка Свердловского культпросветучилища Анна Ряжкина (Федорова), прошла пробы на киностудии и была утверждена на главную женскую роль в фильме «Хозяин тайги». Однако играть вместе с В. Высоцким и В. Золотухиным не удалось. Семейные обстоятельства не позволяли надолго отрываться от дома.

Дети из интерната были частыми болельщиками на всех футбольных матчах, которые проводились на стадионе. Стадион стал для нас местом дружных шумных игр, а еще в зимние вечера отсюда можно было наблюдать, как пролетает над поселком искусственный спутник.

Как бы ни была тяжела наша самостоятельная жизнь, ее скрашивали вкусные горячие обеды в местной столовой, а также изобилие чудной выпечки, доступные по ценам нам, детям, коржики и коврижки. Производил свое впечатление и местный продуктовый магазин с замысловатыми сооружениями из консервных банок, полными товаров стеклянными витринами и, конечно, местный хлеб. Продавался он большими буханками на развес. Когда хлеб резали, он не крошился, не ломался, а плавно прогибался под ножом то, уменьшаясь в размере, то снова увеличиваясь.

Было на что поглазеть и в промтоварном магазине. Стены его были украшены картинами из красивой жизни барышень и кавалеров, демонстрировали мир достатка. Простой же народ стоял в очередь только за сатином и ситцем. Магазин, где продавали школьные принадлежности и красочные открытки, называли тогда «Когизом».

Моя жизнь в поселке Кедровом есть только небольшой период учебы в школе, о которой и сохранились воспоминания. Много сил и времени вложила в наш выпуск учитель математики Таисия Константиновна Янкина. Мужественная и волевая женщина, она одна воспитывала двоих детей, была несколько замкнута, многие темы для разговора с коллегами считала закрытыми, не любила лишних вопросов. Могла и покричать на нерадивых учеников, порой казалась грубоватой, но всегда была справедлива.

Открывая математические правила и законы, она прививала любовь к своему предмету, двоечники старались исправиться и получать хорошие отметки.

Внешне замкнутая и неразговорчивая, она преображалась, проводя входившие тогда в моду дискуссии и политбои, учила отстаивать свое мнение, умела без обиды выслушать правду о себе. Этим подкупала, заставляя быть лучше, мудрее. В целом же одарила нас огромным потоком энергии и какой-то невероятной силы. Как это все потом пригодилось!

Строгая и недосягаемая, наша Таисия Константиновна страстно любила классическую музыку. Незабываемой стала наша общая поездка на оперу «Пиковая дама». Тогда многие из нас впервые увидели величественное старинное здание, впервые услышали живую музыку и профессиональное пение, узнали слова «ложа», «партер», «галерка».

Однажды зимним вечером брат Таисии Константиновны, сотрудник редакции газеты «На смену!», привез в поселок молодых свердловских поэтов. Это было большое событие. Вся школа собралась в ДК торфяников. Сколько было волнения и переживаний! Оля, дочь Таисии Константиновны, по этому поводу сочинила стихотворение, но прочитать его со сцены стеснялась. Это сделать, пересилив страх, пришлось мне. Больше меня, пожалуй, волновалась ведущая вечера учительница Людмила Всеволодовна Бугрий. Все обошлось как нельзя лучше, встреча удалась.

В наше время ушли в прошлое вечера вопросов и ответов, а такие бывали в нашей школе. Заранее нужно было подготовить свой вопрос и оставить его в специальном ящичке. На заданные вопросы отвечали учителя, вопросы были из самых разных областей знаний. Задавался и самый главный для всех возрастов ответ: «Что такое любовь?». Отвечать на него приходилось учителю русского языка и литературы Гертруде Всеволодовне Гарбар. Как она умела ответить, какие примеры привести, какие слова сказать, но никогда после ее ответа наши лица не выражали разочарование и досаду.

Это было на самом деле. Иногда думаешь, что бы из нас вышло, если бы не подобные мероприятия. Страшно подумать, на каком уровне развития мы бы остановились на всю жизнь, если бы не школа, клуб и библиотека поселка Кедрового.

Хочу выразить признательность ООО «УГМК-Холдинг» и АО «Уралэлектромедь», оказавшим финансовую помощь в издании нужной и красивой книги «Кедровое: Наше. Родное. Близкое», составителю сборника Виктории Владимировне Сурниной и типографии ООО «ТРИКС».

Александра КИЛИНА