Гендиректор «Коммерсант-Урала» Сергей Плахотин (на фото) два раза в год выпускает очередную книгу, и 21 января презентует новинку. Книга «Бури вестники» — о том, как 1970-80-е годы в Свердловске определили 1990-е в Екатеринбурге и во всей стране — Свердловск тех лет дал России Бориса Ельцина.

На презентацию в башню «Исеть» приедут, как повелось, первые политики и бизнесмены города: их интерес связан с эксклюзивностью (хорошая книга малого тиража сразу становится дефицитом) и качеством проработки материала. В книгах Плахотина всегда — редкие истории и снимки, неожиданные факты об известных героях. Эксклюзивно для URA.RU автор «Бури вестников» поделился историями, которые даже самые главные VIP города прочитают только вечером.

В этом году интерес к презентации от Сергея Плахотина еще более высокий. По информации URA.RU, гендиректор «Коммерсант-Урал» в ближайшее время станет вице-мэром Екатеринбурга, отвечающим за идеологию городских властей. Тем интереснее поговорить с Плахотиным о прошлом и настоящем Екатеринбурга.

— Сергей, не могу не спросить в первую очередь. Наши источники сообщают, что скоро ты будешь назначен вице-мэром Екатеринбурга [кресло вице-мэра освободилось 12 января после отставки Екатерины Куземки].

— Теперь о книге «Бури вестники». Ты обещал написать книгу про 90-е годы в Екатеринбурге, а выходит другая.

 — Да, я хотел написать книжку о 90-х. Но потом понял, что надо рассказать сначала об истоках. Потому как буря, 1990-е, зарождалась в 1970-80-е. Когда наш город сформировал такое большое количество пассионариев, выходивших за рамки — бури вестников. Это представители художественного андеграунда и рок-музыканты. Это первые кооператоры. Это комсомольцы, которые использовали легальные возможности, чтобы зарабатывать огромные деньги. Это хулиганы и мошенники, которые впоследствии организовали одно из крупнейших преступных сообществ в России. У нас и бандиты особенные, с мозгами — наши, уральские. Глупо этим гордиться, но факт.

— Ты выделяешь нашу территориальную особенность. Почему именно Свердловск, по-твоему, сформировал такое количество пассионариев?

— Я считаю, что два города в России, Екатеринбург и Санкт-Петербург, ярко выделились на общем фоне в начале 90-х. Именно потому, что они были сформированы мощнейшими культурными волнами. Таких мощных волн, как в Екатеринбурге-Свердловске — горнозаводской, старообрядческой, индустриальной — нигде не было, понимаешь? И когда появилась возможность амбициозным людям в сером городе себя раскрыть, правительство чуть-чуть ослабило вожжи — эти люди рванули и потащили за собой город.

И то, что Ельцин мог родиться только у нас — это логично. А потом питерцы перехватили [власть] — и это тоже логично. Потому что они хитрее были. Екатеринбургская властная элита — инженерная — прямолинейная и самостийная. А питерские юристы и экономисты оказались хитрее и власть забрали.

— Полистаем книгу? Кто из нынешних героев повестки там есть?

— Например, комсомольский бизнес дал нам [директора по общим вопросам УГМК] Владимира Белоглазова — он был один из первых. Фирма называлась «КЭМПО-металл» в ней, например начинал работать [владелец Группы «Синара»] Дмитрий Пумпянский. А Виктор Елохин, бывший депутат Гордумы Екатеринбурга, был одним из самых богатых комсомольцев: его фирма «Молодежный сервис» оперировала гигантскими суммами. Через три года после открытия Елохин собирался купить самолет Ил-86. Один из создателей Академического Виктор Маслаков совсем юным тоже начинал с комсомольцами.

Культура: [музыкант, создатель Ural music night Евгений] Горенбург делал первые массовые дискотеки. А бард Александр Новиков, когда сидел на «химии» [колония-поселение], работал на строительстве Дома быта стройкой которого занимался Эдуард Россель [будущий свердловский губернатор, в 1970-80-е — руководитель строительных объединений]. Мы рассказываем, как режиссер Алексей Балабанов — не многие помнят, что он наш — сыграл значительную роль в роке свердловском. Его квартира стала таким мини-инкубатором для рокеров, а короткометражки и фильмы укрепили всесоюзную славу.

О [бывшем свердловском вице-губернаторе] Владимире Тунгусове рассказываем во главе об МЖК. Если говорить о кооператорах — это [бизнесмен, создатель Монархической партии] Антон Баков, создавший первый кооператив в сфере туризма в СССР, а родившийся с ним в один день Виктор Терняк — одна из самых масштабных фигур в новой городской экономике. Он мог бы вырасти в настоящего олигарха, но его убили на взлете, в 45 лет.

А среди «цеховиков» — тех, кто работал в сфере бытовых услуг (Горшвейбыт, Облбыттехника) — никто не стал весомыми фигурами в новейшей истории: все-таки работа в новых условиях требовала немного другого менталитета и образования. Андрей Якушев, у которого были самые большие перспективы, был убит [рейдером] Павлом Федулевым. По потенциалу Якушев мог бы достичь олигархического уровня.

— Сейчас идет большая дискуссия о 90-х и оценке первого президента России. И, безусловно, 70—80-е, о которых ты рассказываешь — это годы Бориса Ельцина в Свердловской области. Новая информация могла быть интересна для этой дискуссии. Что в книге можно прочитать об этом?

— Ельцин есть в книге штрихами. Потому что он, безусловно, был буревестником, но он заслуживает чего-то большего, чем глава в этой книге.

Например, в главе Rock & roll есть свидетельство [поэта и переводчика] Ильи Кормильцева о том, как он записывал на катушечном магнитофоне в первой квартире города, у [дочери будущего президента] Тани Ельциной. С работы пришел хозяин квартиры и, увидев молодежь, предложил вместе выпить: «За вас, молодых. Вы еще нам очень понадобитесь». Как пишет Кормильцев, одной рукой свердловская власть чокалась с рокерами, а другой — грозила им пальцем.

Или другая история: Сергей Фефилов, первый муж старшей дочери Ельцина Елены, получил от тестя 200 рублей на покупку ему ондатровой шапки.

Эти деньги Фефилов проиграл в карты на шувакишском рынке, а тестю сказал, что его обокрали. В итоге в городе начались масштабные проверки — Ельцин «навтыкал» начальнику УВД.

— А про Ельцина планируется отдельная книжка?

— Все может быть. Его приход на первые роли власти в Свердловске был непростым. Тут была своя сложившаяся элита, которой он был не совсем нужен. Его выскочкой считали многие. Когда он пришел — сразу сменил несколько человек, и сформировал свою команду.

Но следующий продукт, конечно, будет про 90-е. Эта книга потребует уже намного больше сил. Хотя вместе с [главным редактором «Коммерсант-Урал»] Колей Яблонский и Мишей Филипповым (дизайнером всех книг) можно вытащить любой проект. Главный вопрос будет в другом, как ты понимаешь, у людей из 90-х, намного больше «скелетов в шкафах». И тут, соответственно, надо будет как-то пройти по тонкой грани, чтобы эта книжка не стала атомной бомбой.

— Я тебя воспринимаю как политтехнолога. А у политтехнолога перед выборами — тем более большими, как в этом году — все висящие ружья стреляют. То есть я ожидал, что книга о 1990-х выйдет до выборов в Госдуму, Заксобрание, чтобы повлиять на мнение элиты, общества.

— Нет, в этих книжках никакого политтехнологизма не было вообще. Я делаю эту книжку, потому что мне хочется. Ни к каким датам, никаких заказчиков у них нет, и быть не может.

— У тебя уже выходила книга про организованную преступность — «Ловцы банд». Что ты рассказываешь про бандитов в новой книге?

— Она даст понимание того, как в 70-80-е будущие лидеры ОПС развивались. Задатков организованной преступности еще не было: кто-то собирался в «Космосе», кто-то — на Уралмаше или Вторчермете, у всех между собой были хорошие отношения. Они не конкурировали за клиента, рынки. Жили в основном картами, мелким мошенничеством. То есть «ломали» чеки [меняли советские рубли на чеки Внешпосылторга] у «Березки», играли в карты. У «Березки» можно было заработать по 15-20 тысяч рублей в месяц.

Но когда в 1987 году пришла волна «наперстков», суммы взлетели — зарабатывали до 200 тысяч рублей в месяц. При средней зарплате в 200 рублей.

Люди рассказывали про мешки с деньгами, которыми заполняли квартиры. А жили все еще в обычных панельках.

— А что с этими деньгами потом делать?

— Они проигрывались в карты, тратились на красивую жизнь: рестораны, перелеты, машины. Например, [глава «Центровых» Олег] Вагин хранил в гараже несколько трехкилограммовых слитков золота — прямо на полу они валялись. В них были переплавлены доходы от наперстков и поступлений от скупщиков золота — их первых организовали и стали доить.

Были фигуры не чисто криминальные, а авторитетные. Например, уральская гордость — боксер Олег Каратаев. Даже спустя 20 лет после его выступлений, его в Америке помнили. Его фигура, как впрочем и всех медийных героев этой книги, кроме рокеров и художников, в интернете даны сильно криво.

— А в чем различие?

— Процентов 80 информации недостоверной. Все, что до «Ловцов банд» я читал в интернете по теме — полубред.

— А как проверить? Я вижу, в книге ты не указываешь источники информации.

 — Все источники — это живые люди (люди, с которыми я общался, понимают, что я не раскрою их) или документы. Возьмем историю Михаила Велькина — это первый «король города», человек, который принес в Свердловск понятие рэкета. Источники, с которыми я общался, так и не могли прийти к единому мнению, когда же он исчез: то ли 89-й, то ли 90-й. Но я нашел документ, когда его супруга обратилась за помощью в поиске в милицию.

— Твоя книга «Ловцы банд» оказалась самой дискуссионной. Нам рассказывали, что тогда на изложенные факты обиделись нынешние элиты, вышедшие из ОПГ. Даже подпись под одним из фото — что вице-мэр Владимир Тунгусов сдерживал «атаки авторитетных предпринимателей до осени 2018 года» — вызвала возмущение.

 — Была такая тема: «он много себе позволяет», «зачем ворошить прошлое». Но, во-первых, всё было изложено по-«коммерсантовски», без ярлыков и оценок, приведены факты, которые опровергнуть очень сложно. Мне конкретно ни один человек претензий не предъявлял. То, что передаешь ты, меня не слишком трогает. Я пишу историю, кому не нравится — пусть пишут свою.

— На книги твоего издания — ажиотаж. Большую часть их раздают на презентациях, а неприглашенным экземпляров как правило не достается. Помню, что нам в редакцию звонили бывшие бандиты — за книгу предлагали несколько десятков тысяч рублей. При этом тираж «Бури вестников» — 900 экземпляров, снова небольшой — не учитывает спрос.

— Не соглашусь: книги достают и те, кто на презентации не ходит. Например, мне было очень приятно, когда со стола Тунгусова (а он на презентации не ходил) прислали фотографию книжки «Власть и деньги»: вся книга была в закладках.

Я пишу книгу для элиты, а элита в моем понимании — любой человек, который делает свое дело хорошо и с душой. А это очень широкие массы. Специально для элиты в таком понимании часть тиража мы будем впервые продавать в новом книжном магазине в Верхней Пышме («Книги, кофе и другие измерения»), а доходы с продаж пойдут на благотворительность, в фонд «Дети России».