При существующей системе назначения глав городских округов, когда кандидаты фактически не проводят предвыборную кампанию, фигура мэра для многих людей остается загадочной. Возникает недостаток информации о человеке. Появляются слухи, возникает недопонимание мотивов тех или иных поступков.

Чтобы восполнить данный пробел, корреспондент «Час Пик» обратился к главе городского округа Среднеуральск Владиславу Олеговичу Козлову с предложением рассказать на страницах издания о себе, о том, что сделано, что пока не удалось и что мешает в работе. И, естественно, поделиться планами по развитию городского округа, ответить не только на вопросы корреспондента, но и на те, которые задают наши читатели, обращаясь в редакцию. По договоренности с главой, он готов в том числе отвечать на самые неудобные вопросы.

Часть 1

Культура натуральной жизненной позиции

- Владислав Олегович!

Для меня лично было откровением то, что я прочитал на znak.comо ваших успехах в древней самурайской системе «дайто-рю айки дзю-дзюцу» (https://www.znak.com/2017-07-05/mastera_dayto_ryu_ayki_dzyu_dzyucu_proveli_otkrytyy_seminar_v_chelyabinske).

-        Я и сам не думал, что мои ответы превратятся в такой большой материал. Ко мне подошел молодой человек. Предложил дать интервью. Я ответил на его вопросы. Снимки делались во время проведения семинара.

-        Воспроизводить то интервью мы не будем, желающие могут самостоятельно ознакомиться с ним в интернете, но поделитесь, пожалуйста, общими понятиями этой непонятной для большинства из нас культуры.

-        Каждый начинающий занятия дайто-рю человек знакомится с трактатом «Наставления вступающему на Путь». Там прописаны правила самурая: уважай старших, будь готов к смерти, содержи в чистоте тело и одежду и другое. Хорошее наставление по жизни. Оно повторяет в чистом виде общечеловеческие ценности.

-        Помогает в жизни?

-        Не скажу, что фанатично следую этим правилам, но отпечаток все же накладывается. Основное направление того, чем я занимаюсь, – изучение боевых искусств, и плюсом мы придерживаемся натуральной жизненной позиции.

-        Что значит «натуральная жизненная позиции»?

-        Кратко – жить по совести. Этому же меня учил мой отец, когда я был мальчишкой.

-        Насколько глубоко проникает данная культура в повседневную жизнь?

-        Мы все во время тренировок соблюдаем определенный ритуал, что само по себе дисциплинирует. Мы надеваем определенную форму, что создает определенные условия. Есть некая символика, есть свой девиз: самураи Такеды должны быть быстры, как ветер, яростны, как огонь, непоколебимы, как горы и спокойны, как лес.

-        Давайте плавно от восточных единоборств перейдем к обычной жизни. Как и почему вы стали строителем?

-        У нас династия строителей. Все мужчины семьи Козловых и даже одна девушка окончили одну кафедру строительства подземных сооружений и шахт в горном институте. Специальность «горный инженер-строитель». То есть я прекрасно разбираюсь, кроме строительства, еще и в геологии, в горном давлении. Могу сейчас на коленке составить паспорт буро-взрывных работ. Почему-то врезались в памяти именно эти работы.

Служил в пограничных войсках, думал о поступлении в Высшую школу КГБ, хотел поступать в Сочинский институт океанографии, но получил письмо от своего дяди, который однозначно заявил, что я должен продолжить их дело и пойти учиться именно в горный институт. Так и случилось. На сегодня мои сын и дочь тоже закончили институт по специальности «горный инженер-строитель». Надеюсь, что и внук продолжит нашу династию.

-        Ваша специальность все же не в чистом виде строитель. Наверное, есть какая-то специфика, раз это горный институт?

-        Когда в 1988 году я окончил институт, то мне приходилось быть на практике. Я знаю, что такое шахтное строительство, но в шахте не проработал ни одного дня. Судьба сразу забросила меня на самый верх в «Уралспецэнергомонтаж». Там я прошел основные уроки трудовой деятельности. Начало было положено именно там.

Занимался монтажом тяжелых конструкций. В то время мы монтировали укрупненный блок наклонной галереи под углом 30 градусов. Монтаж велся двумя кранами. Работа очень интересная. Необходимо синхронизировать работу кранов, чтобы поставить конструкцию в проектное положение. Это была Артемовская пиковая бойлерная. На сороковой отметке нам приходилось замерять расстояние между подкрановыми путями. Ширина полки 600 миллиметров, высота 40 метров. Реально страшно. Шел очень осторожно, но виду не подавал.

-        После удалось преодолеть себя?

-        Потом было уже проще. Передвигался и по конструкциям, и по колоннам. Я для себя открыл, что когда по балке надо идти на большое расстояние, то по верхнему поясу и опасно, и страшно. Выработал даже свой способ. Садился на балку и шел по нижней полке. В любой момент можно было удержаться ногами.

Дальше была Среднеуральская ГРЭС. Меня пригласили инженером-куратором, тогда происходило расширение пятой очереди. Изучал спецразделы параллельных систем. Принимал участие в строительстве первой газотурбинной расширительной станции. Здесь пришлось разбираться с газовым хозяйством, с системами КИП. Станция работает и сейчас. Выдает 11,5 мегаватта. Абсолютно безлюдная технология.

Реконструкция 10 и 11 блоков Среднеуральской ГРЭС, перевод в тепловой режим – все были мои объекты. Я тут опыта хорошо поднабрался.

Потом меня пригласили работать на УГМК. Там было большое количество объектов. Реконструкция действующих производств, проектирование обогатительных фабрик. Мне как горному инженеру все давалось просто. При моем участии построено много объектов соцкультбыта. Управление, университет, спорткомплекс УГМК. Пришлось принимать участие в строительстве большого числа культовых объектов. Монастырь Ганина Яма, церковный комплекс в Верхней Пышме, где раньше был кинотеатр. Есть мой вклад и в строительство мечети. Всего, по моим подсчетам, 17 православных храмов и одна мечеть.

-        Накладывает ли свой отпечаток на человека строительство культового объекта? Какое-то внутренне чувство возникает?

-        Что касается культовых объектов, то не дай бог кого-нибудь обидеть из будущей эксплуатации. Есть специфика общения и с православными отцами и с муллой. Был интересный объект, который, правда, заканчивался не при мне. Мы сделали проектирование, построили здание, установили купола, колокола повесили. Это Большой Златоуст в Екатеринбурге. Финансирование велось из двух источников, Андрей Анатольевич Козицын и Игорь Алексеевич Алтушкин.

Восстанавливали все по одной единственной фотографии. Устанавливали пропорции, сравнивали. Показывали все главе Екатеринбурга Аркадию Михайловичу Чернецкому. В итоге выбрали вариант проектировщика Семененко.

-        А святые отцы вмешиваются в строительство культовых объектов?

-        Был интересный случай, когда строили монастырь на Ганиной Яме. Там служил настоятелем отец Сергий Романов. Приезжаю на стройку, а он мне говорит: «Во сне увидел Храм. Давай строить». Тут же сажаем за работу Костю Ефремова, был такой талантливый парень, архитектор епархии. Он прорисовал нам со слов отца Сергия Храм, а мы его построили. Все объекты строились по старым канонам. Ничего не надо было выдумывать.

-        Приходилось ли вам строить жилые дома?

-        Да вот здесь, в микрорайоне Пихтовом, есть старенький панельный дом. Я его строил в качестве прораба монтажников. Там, кстати, был уникальный случай. Возникла необходимость развернуть кран на 90 градусов. Кран нужно было разобрать и снова собрать. По нормативу на это должна уйти неделя. Нам удалось при помощи железнодорожных домкратов и автокрана провести всю операцию за полсмены.

-        Подобные нестандартные решения в жизни часто приходилось принимать?

-        Да. Например, был у меня в практике объект – наклонная башня в Невьянске. Мы когда пришли туда, там находился военный завод. Где сегодня стоит Преображенский храм, был цех по производству авиационных бомб. Сама башня оказалась обстроена котельными с мазутным хозяйством. Нам поставили задачу освободить башню и приступить к восстановлению храма.

Начинаем с демонтажа. Пытаемся поднять емкость с мазутом. Кран не берет. Тогда копаем яму, подгоняем пожарную машину с системой пенотушения и автокран. Приподнимаем с одного конца емкость, мазут стекает к противоположному краю. Вырезаем резаком отверстие. Как только возникает возгорание, сразу же заполняем пространство пеной. Когда работа окончена, сливаем мазут в яму. Емкость грузим на платформу и увозим. Мазут перемешиваем со строительным мусором и эту фракцию увозим самосвалами на свалку.

Нестандартные решения принимал и при строительстве горнолыжного комплекса Архыз.

-        Давайте вернемся в Среднеуральск. Приходилось ли вам участвовать в строительстве дорог?

-        Каждый новый объект обязательно окружен транспортной инфраструктурой. В период работы в Пермском крае я по поручению губернатора занимался переселением людей из аварийного жилья. Работа велась совместно с корпорацией «Развитие». Я тогда был генеральным директором управления капитального строительства. Мне пришлось заниматься проектированием, разработкой документации и строительством. Оно и сейчас продолжается. В составе проекта мы занимались и магистральными дорогами и внутриквартальными проездами.

Это лишь один пример. А вообще мы на каждом объекте дорогами занимаемся. Хотя это непростой вопрос. Что такое современная дорога? Почему дороги в Среднеуральске разрушаются? Да потому, что они сделаны не по нормативам. Нет ливнестоков. Нет дренажей под дорогами, а основание дороги обязательно должно дренироваться. Там не должно быть воды.

Яркий пример – дорога на Ганину Яму. Она вроде бы правильно построена, но когда идут паводки, основание дороги промокает. Особенно когда там есть глинистые включения. Не удалить воду, не дренировать, значит, напитается полотно. Напиталось полотно дороги, пошла тяжелая техника, она дорогу продавливает. Нет поверхностного водоотведения, стоят лужи, происходит процесс замораживания и оттаивания. Асфальт – штука пористая, его начинает рвать, появляются микротрещины. Идет автомобиль по луже, создает микрогидроудар и происходит выщелкивание полотна.

Второй очень важный момент. Для того чтобы вода не стояла, надо учитывать все высотные отметки. Вода должна скатываться в нижнюю точку, где необходимо смонтировать приемную воронку. У нас в Среднеуральске нет такой системы по определению. Вчерашний пример. Лужа по колено напротив «Витязя», там оказалась нижняя точка, куда стеклась вода. Пришлось откопать яму на газоне и туда спустить воду, чтобы люди хотя бы пешком могли там ходить. Но это мера экстренная. Я думаю, что на перспективу мы будем планировать систему поверхностного водоотведения. Уже проговариваем с Тепловодоканалом проектирование. Придется отмечать, где есть большие лужи, искать высотные отметки и принимать по каждому случаю отдельное решение. Делать водоотводные лотки или просто придорожные канавы проектировать, чтобы вода хотя бы по рельефу скатывалась. А на перспективу необходимо проектировать нормальные очистные сооружения ливнестоков. И отводить стоки на эти сооружения. Особенно в старой части города. Я верю, что у нас на это деньги появятся.

У нас пока не все разбазарено. Есть площадка недостроенных очистных сооружений. Есть идея поставить там комплекс очистных сооружений ливневых стоков и начать делать городскую систему ливневых стоков с канализационными насосными станциями, чтобы разводить стоки. В Среднеуральске проблема в период паводков. Поверхностные воды попадают в систему хозбытовых стоков. В пиковые периоды резко возрастает общий объем. Отсюда и возникает проблема.

На этом мы остановим публикацию разговора с главой городского округа Среднеуральск Владиславом Козловым до следующего выхода «Час Пик». Продолжение читайте в следующих номерах газеты.

Алексей ГЕРАСИМОВ (Ильин)