Каждого человека ожидает неизбежный период, называемый старостью. Википедия гласит: «Старость — это период жизни человека от утраты способности организма к продолжению рода до смерти. Характеризуется ухудшением здоровья, умственных способностей, затуханием функций организма». И у каждого человека этот период разный в зависимости от времени, качества жизни и других факторов.

У бабушки с улицы Чернышевского в Верхней Пышме ухудшение состояния началось года три назад. Соседи заметили, что пожилая женщина путает количество рожденных ею детей, события прошлой жизни и реальность. Говоря простонародным языком – стала заговариваться. А потом стала уходить из дома в поисках своей деревни в Мордовии, где провела детство. Ее разыскивала дочь, проживающая отдельно, находила за несколько улиц от дома, к счастью – живой и невредимой. С тех пор бабушку стали закрывать в доме. Бабушка протестовала и кричала целыми днями на всю улицу «Помогите!», будоража соседей. Обеспокоенные, потерявшие покой, они-то и сообщили о ситуации в редакцию газеты «Час Пик».

Мы побывали на улице Чернышевского. У небольшого деревянного дома (на фото), где проживала бабушка, мы остановились в нерешительности. За запертыми воротами кто-то вздыхал и ходил по скрипучим половицам. Постучали, и чистый, совсем не похожий на старческий, громкий голос спросил: «Кто там?» 

Разговорились. Бабушка рассказала, что она с 1933 года, зовут ее Тишкина Анна Макаровна, что у нее пять детей, работает (?) на верхнепышминском предприятии «Радуга». Потом, в ходе беседы, она начала рассказывать про пять комодов, стоящих во дворе, которые разбирал сын. А когда количество комодов стало возрастать в арифметической прогрессии, мы поняли, что бабушка, действительно, заговаривается.

При этом Анна Макаровна настойчиво просила открыть ей двери и поговорить с ней. Она требовала, умоляла, молила. Но двери были закрыты. Чувствовалось, что пожилая женщина тоскует от одиночества, от невозможности общаться, от невысказанности и возможности быть услышанной.  

Соседи по улице пояснили, что у Тишкиной трое детей, из них – два сына. Но за матерью ухаживает дочь – адекватная, приличная, работающая, имеет детей. Бабушку запирает, чтобы та не терялась и не попала под машину. Но приходит она не часто, так как работает, и забрать к себе мать также не может. Также соседи волнуются и по поводу безопасности: в доме у неадекватной бабушки газовое отопление и захламленный двор, что чревато пожаром либо взрывом газа.  

Целыми днями бабушка призывает на помощь, и многих эти крики достали. Они искренне жалеют соседку, но каким образом ей помочь – не знают.

Действительно, непростая сложилась ситуация, и, что печально, не такая уж и редкая. Поэтому мы попросили прокомментировать ее сотрудников разных инстанций, кто по роду служба сталкивался с подобными случаями.

Заместитель главного врача по амбулаторно-поликлинической помощи  Верхнепышминской центральной городской больницыОлеся Подкорытова внимательно выслушала нас и ответила: «Если у бабушки имеется психическое расстройство, то в обычный дом престарелых ее не возьмут. Выход есть – психоневрологический интернат, куда больного человека могут определить ее дети. От нас – справка, медкомиссия, которая может проводиться специалистами на дому, вообще весь спектр консультаций мы можем провести на дому.

Но изначально дети должны определиться с местонахождением психоневрологического  интерната. И привезти оттуда направление – типовой бланк. С этим направлением подойти к своему участковому терапевту. Мы заполняем это направление, вписываем свои заключения, ставим все необходимые  печати, и после этого бабушку можно определять в интернат.

Если у родственников возникнут вопросы, а все вопросы решаемые, то всегда можно подойти к старшему терапевту в поликлинике ЦКБ или ко мне. Прием граждан по личным вопросам у нас ежедневно с 15 до 16 часов в кабинете № 407 взрослой поликлиники ЦГБ».

Заведующий отделением срочного социального обслуживания  Центра социального обслуживания населения «Спутник» Наталья Тельминова рассказала, что в таких случаях сотрудники соцзащиты разговаривают с соседями, так как они всегда знают ситуацию, выясняют телефоны детей, связываются с ними, выясняют подробности, вместе с ними осматривается место и условия проживания человека.

«Вообще, смотрим, есть или нет дети и самые близкие – кровные родственники, – говорит Наталья Тельминова. – По «Семейному кодексу» дети обязаны ухаживать за своими детьми. Возможно, бабушка состоит на учете у психиатра и у нее обострение – почему она ходит и кричит? Может быть, ее и пролечивают. Или же такое состояние временное? Вопросов тут много.

Почему бабушку закрывают – здесь нет однозначного ответа. Если бабушка склонна к «путешествиям», то ее нужно закрывать для ее же безопасности. Лишь бы не было насильственных действий со стороны родственников. Если некому ухаживать за человеком совсем, то она пойдет в интернат по психоневрологическому типу. Очередь в области огромна, и оформить быстро не получится, потому попасть туда достаточно сложно.

А насчет ограничения в передвижении – нужно смотреть на месте. Если бабушка состоит на учете у психоневролога, то ее пролечат в стационаре раз в полгода в психоневрологическом стационаре, период обострения пройдет, и человек продолжает жить в обычной для него среде, с характерным для него поведением. Если она социально не опасная, то никто ее ограничивать не будет, кричит – и пусть кричит. Если, к примеру,  замахивается, то социально опасна, в этом случае с ней должны работать психиатры.

Но вопрос решаемый. Проведем рейд, выедем на улицу Чернышевского и будем разбираться».

Мы, со своей стороны, ни в коей мере не осуждаем детей престарелой женщины, предполагая осложнения старческого периода, и, входя в положение, понимаем сложность совместного проживания. А потому вдвойне надеемся, что официальные органы выяснят все обстоятельства и решат непростую судьбу престарелой женщины. Сколько ей еще отмерено Богом – неизвестно, и облегчить ее нравственные страдания, если есть какая-либо возможность, наш долг и обязанность.   

Ангелина СУББОТИНА, фото автора